Сказка о двух влюблённых - стр. 3

…

После разноса миссис Игл надежда угасала в глазах Мэри с каждой минутой и машинальные движения рук, создававшие всё новые и новые всем известные платья, пиджаки и брюки, не приносили никакого удовольствия или удовлетворения. Мэри чувствовала себя шестерёнкой в отлаженной системе. Одна шестерёнка – ничто без часов. И как посмела Мэри надеяться, что одна шестерёнка сможет стать когда-нибудь полноценным независимым механизмом? Но реальность была такова, что она была шестерёнкой, очень хорошей, но бесполезной вне часов.

Весь день Мэри прибывала где-то вне себя. Руки её продолжали строчить бесконечные швы, но мысли концентрировались вне головы, оказывая на сознание неприятное давление. Если бы мысли могли быть видны и заметны, то мысли Мэри явно выглядели бы как большое густое серое облако, нависшее над головой девушки словно буря. Буря, которая не желала отлепляться от приглянувшейся ей головы и сопровождала Мэри, куда бы она ни пошла. Помочь в этом деле способен лишь ветер, такой же невидимый и необузданный, как наши мысли.

…

Вечером ноги понесли уставшую Мэри в дом Гринвудов, наполненный детским смехом, порванными коленками штанов, грязными рубашечными рукавами и рыжими веснушками. Мистер и миссис Гринвуд, счастливые замученные родители, мечтали найти волшебное заклинание, которое бы позволяло им быть в нескольких местах одновременно, что для их многочисленных детей было бы некстати. Пока это удивительно полезное заклинание гниёт в надписях на древних руинах под волнами в центре Атлантического океана, беззаботной жизни детей Гринвудов угрожают только выходы семьи «в свет» и приёмы гостей, где необходимо быть «при параде» души и тела. Но, если для «парада» души часто нужен лишь правильный настрой, то с телом дела обстоят сложнее. Бедное тело подвергалось тщательному грязевымыванию, волосоукладыванию и красивоодеванию. Последняя процедура требовала профессионального вмешательства. Именно поэтому этим зимним уставшим вечером Мэри и Эрик прокладывали свои пути через непроходимые снежные горы и холмы в дом Гринвудов.

Эрик заметил Мэри задолго до того, как она вышла из-за угла знакомого переулка и направилась прямо по улице туда, где её ждали. Он стоял без шапки, готовый в любой момент открыть дверь Гринвудов. Снежные хлопья падали на его голову, превращая Эрика в снеговика.

Мэри ничего не замечала. Она была полностью поглощена своей неудачей и очнулась только тогда, когда наткнулась на Эрика у входной двери Гринвудов.

– Ой! – воскликнула от неожиданной снежной преграды Мэри, и подняла свой взгляд. – Прошу прощения, Эрик. Я сегодня немного рассеянная.

– Ничего страшного, – сказал Эрик, пытаясь показать улыбку под снежным лицом. – Я как раз жду, когда вы придёте, чтобы открыть вам дверь.

Снежный Эрик открыл дверь, и долгожданные Гринвудами гости вошли внутрь дома, который теснился своими широкими плечами с соседними по улице домами, пытаясь вместить в себя больше, чем это было физически возможно. Думаю, многие архитекторы, знакомые с теорией правильного устройства интерьера назвали бы жилище многодетной семьи Гринвудов чудом зонирования. Иначе не скажешь! Пять спален (в каждой минимум 2 человека), две ванные комнаты. Столовая, кухня, гостиная и личный кабинет мистера Гринвуда – всё это умещалось на 2,5 этажах дома (включая мансардный чердак).