Скажи мне где ты - стр. 15
Напоследок метнула взгляд в один из углов дома, прищурилась, кивнула пустоте и удалилась на улицу.
В солнечный день здесь привычно царило беспокойство. Все сновали по своим делам, передвигаясь кто перебежками, а кто и прогулочным шагом. В таком виде можно было и различить зажиточных от совсем бедных. На Севере все было другим. Количество золота заменялось теплотой тулупа, пуховика, пальто или куртки. А уж если на тебе магически заговоренная верхняя одежда, сохраняющая тепло – ты очень богат. Однако в сравнении со столицей, на Севере таких рьяных разделений не было. В теплой одежде ты или в тонком пуховике – ты в первую очередь человек. Добродушнее людей, чем на самом крайнем Севере, я еще нигде не встречала, хоть и прошла своими ножками всю столицу два года назад, пока не остановилась на этом месте.
– И чего ты запугала ту вдову, – фыркнула Чуба, таща за собой дохлую куропатку. – Она же растреплет всем какая ты ужасная, и клиентов нам больше не видать.
– Она заслужила нервотрепки, – надменно произнесла я, неспешно шагая по расчищенной улице. – Все же она стала виновницей смерти своего мужа. И доказать это уже не представляется возможным. Пусть хоть так поплатиться.
– Это даже не обсуждается, – деловито кивнула Чуба, поравнявшись со мной. Сегодня мой фамильяр выбрала образ мелкого волчонка.
Последние несколько месяцев она только и делает, что меняет свой облик. И кошка была, и собака, лиса и енот, ежик и даже волчонок. Постоянным элементом в ее облике остаются только длинные уши и такой же длинный хвост. Все остальное она меняет по своему желанию. В действительности же она – чертенок, попавший ко мне намеренно-случайно. Привязалась ко мне и ни в какую не хочет оставаться одна. Так и стала моим фамильяром.
– И все же слухов нам не надо, – задумавшись произнесла Чуба. – Зачем ты вообще взяла дело этой взбалмошной вдовы? Сидели бы они с мужем и гнобили друг друга, пока и вдова не отправилась бы на тот свет.
– Я не против, – спешно согласилась я с фамильяром. – Согласилась, потому что нас просила ее соседка, тетя Клава, о помощи. Надоедали они не только друг другу, но и всей округе.
– Тетя Клава? Тетя Клава… Кто такая? – запамятовала Чуба.
– Твои любимые пирожки делает, – закатив глаза произнесла я.
– А! Да, надо было помочь. Пирожки прежде всего!
– АДА! – воскликнула та самая тетя Клава, подбегая к нам с огромной корзиной, накрытой сверху полотенцем. – Все закончили? Теперь будет спокойно?
– Мы постарались на славу! – воскликнула Чуба, откидывая в сторону куропатку и выходя вперед меня, чтобы засветиться перед пожилой женщиной. – Ее мужа отправили на тот свет, где он и упокоился с миром.
– Счастье-то какое, – обрадовалась тетя Клава. – А я знала, что у вас все получится. Вот и пирожки напекла по такому случаю!
Незамедлительно женщина вручила корзинку, откуда до нас с Чубой донесся ароматный запах пирожков с мясом.
Так же незамедлительно желудок напомнил, что его все же необходимо кормить.
– Совсем тебя изнурил этот покойник, – понимающе закивала тетя Клава. – Иди уже, отдыхай! Я тебе еще напеку позднее. А пока – отдохните!
– Я прослежу, – снова заявила Чуба, красуясь перед пожилой женщиной.
– Конечно. Все надежда на тебя, – преувеличенно серьезно произнесла она и, улыбнувшись напоследок, направилась назад, к своей таверне.