Скажи, что любишь - стр. 5
— Ты обещал, что меня больше не коснется…все это. А в итоге твоя губастая Барби сама нашла меня, приперлась и показывала очень интересные фильмы с твоим участием.
Он все-таки отводит взгляд. Понимает, что это косяк. Обещание действительно было, и он его не сдержал.
— Олеся больше тебя не побеспокоит.
— Значит, побеспокоит кто-то другой, — небрежно отмахиваюсь, ничуть не сомневаясь в своих словах, — кстати, как прошла командировка? Не слишком утомился?
Красивые мужские губы сжимаются в тонкую упрямую линию. Никто не любит, когда его ловят на вранье. Даже такие равнодушные и самовлюбленные сволочи, как Смолин.
— В рамках обычного, — спокойно ведет плечами, — а что?
Извинений не будет. Я знаю. Но все равно так больно, что не продохнуть.
— Ничего, Кирилл. Ничего, — улыбаюсь несмотря на то, что внутри крошатся остатки глупого сердца.
Так тебе и надо, Света. Так и надо. За тупые мечты всегда приходится расплачиваться.
— Раз ничего, то закрываем тему. Этой девки больше не будет. Гарантирую.
Вот здесь по плану мне положено заткнуться, проглотить и сделать вид, что все в порядке, конфликт исчерпан. Кир не сомневается, что я так и сделаю, поэтому разворачивается, чтобы уйти с кухни.
— Можешь подтереться своими гарантиями, Смолин, — бросаю ему в спину, — я хочу развод.
Смолин сначала останавливается, замирает на миг, потом медленно оборачивается. Темные брови подняты, в глазах вопрос из разряда: мне что-то послышалось?
— Повтори, — не просит, а приказывает.
Светлые, как у северного демона глаза смотрят на меня не отрываясь, и в них нет ничего кроме ленивого интереса. Кажется, я смогла его немного удивить. Так себе достижение, если честно.
— Я хочу развод, — мой голос тверд. В нем нет ни истерики, ни просящих нот, ни сомнений. Просто ставлю перед фактом, и мне насрать, как он это факт примет. Лампочка переживаний давно перегорела.
— У кого-то расшалилась фантазия?
Фантазия у меня шалила вначале, когда от счастья, что мне достанется такой муж, я была готова прыгать по облакам и блевать сахарными пончиками.
— Никаких фантазий, Кир. Меня не устраивает наш брак.
Он хмыкает:
— Даже так…
— Даже так, — киваю.
— И что же тебе не нравится, дорогая моя жена? — Слово «жена» в его устах созвучно со словом «табуретка», — я нарушаю какие-то обязательства? Ты чувствуешь себя обделенной? Чего-то недополучаешь?
Тебя… Все это время я недополучала тебя…
Но это так, бред, никому ненужная лирика.
— Мне не нравится твое отношение. И то, что ты не в состоянии защитить семью от постороннего вмешательства. То, что сегодня произошло – это унизительно.
Смолин досадливо морщится и все-таки признает вину:
— За Олесю извини. Я не думал, что она такая дура. Я отдал распоряжение, чтобы ее и на пушечный выстрел в нам не подпускали. Больше ее поблизости не будет.
— Будет кто-то другой?
Не отвечает, но ответ я и так знаю. Конечно, будет. Вокруг него вечно вьются и блондинки, и брюнетки, и рыжие. С губами, без губ, с сиськами по пуду и с прыщами, на которые даже лифчик не требуется. Богатый красивый мужик – это как горшок с медом. Пчелы от него просто дуреют.
— Свет, это снова ревность?
Да, я когда была такой дурой, что призналась Кириллу в своих чувствах, и даже наивно ждала чего-то в ответ.
— Я не ревную, просто противно.