Сказея: Железная хризантема - стр. 37
– Она в детском доме? – Галина Семеновна серьезно посмотрела на меня.
– Нет. Она сейчас у меня в квартире. Не спрашивайте как, но я могу устроить, что по всем документам это будет ваша дочь.
Она растерялась, встала, нервно разгладила скатерть, подошла к фоторамке на стене.
– А что стало с ее отцом?
– Она его тоже уже не помнит. А он никогда не вспомнит о ней. Галина Семеновна… вы будете для нее идеальной мамой. Я вижу. Разрешите, я приведу ее, и вы посмотрите на нее.
– Да ты что! Смотрины еще устраивать, – она резко развернулась ко мне, – это что, щенок что ли?! Если ей негде жить и у нее никого, то приводи без разговоров. А потом разберемся что и как.
– Простите, как ваша фамилия? – уточнила я.
– Макарова… – удивленно сказала она.
Я кивнула и вылетела за дверь.
Конец истории Лены, а точнее того отрывка, где ее жизнь соприкоснулась с моей, я договорила вслух по дороге к своему подъезду.
Когда я позвонила в дверь Галины Семеновны еще раз, она открыла мгновенно, как будто ждала на пороге.
– Вот… документы… свидетельство о рождении, где указаны вы как единственный родитель и полис, – сказала я, но она не слушала.
Галина Семеновна смотрела на Леночку.
– Вы… вы моя мама, да? – спросила девочка.
Я смотрела на наполненные слезами глаза женщины, и неожиданно почувствовала, что у меня тоже на нижних веках появилась влага, а в горле защипало. Это было неожиданное и давно забытое ощущение.
В последний раз я плакала в семь лет.
Где-то через час Галина Семеновна вышла из спальни и прошептала:
– Спит.
Тогда я опять кивнула на документы на столе перед собой.
Хозяйка квартиры не веря взяла их в руки.
– Это какая-то подделка, да? Тут моя фамилия.
– Нет, они самые настоящие.
– Но как? Так же невозможно. Все же это где-то регистрируется…
– Посмотрите свой паспорт, – ответила я. – Заметьте, я даже не знаю где он у вас лежит.
Галина Семеновна прошла в прихожую, достала документы из сумочки, вошла в комнату, листая страницы и замерла.
Я знала, что на станице «дети» она увидела запись, которой по ее памяти там не могло быть. Запись не новую, а уже немного потертую. Ровно так, как должно было случиться лет за пять.
– Это как? Какое-то волшебство? – растерянно спросила она.
– Единственное доступное мне, – улыбнулась я.
Она продолжала смотреть мне в глаза, и я поняла, что необходимо объяснить. Если уж играть честно и в открытую, то до конца.
– Я сочиняю сказки про людей, которые воплощаются в реальности. Это не так просто, как может показаться – если сюжет будет недостоверным, то он не сработает. Отрастить кому-то крылья и научить летать не получиться. Придумать как трус внезапно стал смелым, а у инвалида выросла нога – тоже. Но слегка подправить естественное течение событий вполне в моих силах. Мать Лены действительно забыла про нее. Спившийся отец если не сейчас, то через пару лет тоже не вспомнил бы о ребенке. Я просто чуть ускорила время. Вы вполне могли бы удочерить ее официально. Опять-таки, я просто сделала так, что это произошло сейчас, а не завтра или послезавтра. Лена и так уже настрадалась, зачем ждать того момента, когда отсутствие воспитания и образования станет непоправимым?
– Кто же ты? – с недоверием спросила Галина Семеновна.
– Сказея.
– И много вас… таких?
– Насколько я знаю, одна.
Галина Семеновна медленно опустилась на стул: