Сказея: Железная хризантема - стр. 20

– А ты мертвых не боишься? – поинтересовалась я.

– Нет. Таких, как тут, бояться не стоит. Ими гордиться надо. А вообще мы жили когда-то с родителями неподалеку, и я часто сюда приходила с мамой.

Ее голос дрогнул.

– А … прости что спрашиваю… с мамой все в порядке сейчас?

Арина пожала плечами:

– Не знаю. Наверное. Когда она нас бросила, то уехала жить к морю. Сказала, что устала от города. И практически не выходит на связь. Только открытки на день рождения присылает. Мы с тобой похожи, хотя я ее не ищу. У меня есть ее номер для экстренной связи. Только желания звонить нет. Ладно, мы тут закончили. Думаю, ты поняла основную идею и ощутила вайбы. Теперь поедем на следующее место, – она резко тряхнула волосами, словно прогоняя неприятное воспоминание и пошла к выходу.

– А куда теперь? – спросила я, когда мы миновали ворота.

– На еще одно кладбище. Только на нем похоронены не люди.

Я держала паузу, прекрасно понимая, что она продолжит. И Арина добавила:

– Там похоронены мечты.

Через полчаса водитель высадил нас перед другими огромными белокаменными воротами. На фоне предыдущих в Лефортово эти поражали размахом и масштабом.

– Что-то знакомое. Видела среди достопримечательностей города. Где мы? – спросила я, задрав голову и разглядывая верх арки, который заканчивался примерно на уровне пятиэтажного здания. – И зачем?

– Впечатляет, да? – улыбнулась она. – И это только вход.

– Как будто гиганты строили, – добавила я.

– Так и есть. Когда-то эту страну населяли гиганты, – серьезно ответила она. – Они сильно отличались от нас. Им недоставало еды, у них не всегда была обувь на ногах, но они умели мечтать. Бредили снежной Арктикой и жаркой пыльной целиной, Марсом, Байконуром…

Мы прошли под воротами и вышли на самую огромную площадь, которую я когда-либо видела. Вдалеке стояли настоящие белокаменные с золотом дворцы. Арина тем временем продолжила:

– От них нам достались огромные плотины и шахты. Города, построенные там, где люди никогда не жили и, казалось, жить вообще не могут. Они возвели эти дворцы, как памятник себе. Как некрополь, где вечно будут вспоминать их мечты, их добрую сказку, в которую они верили. Это были очень наивные гиганты, и ошибки у них тоже были наивные, но это не обесценивает того, что они сделали.

– А куда они делись? – спросила я, проходя мимо волшебного фонтана с золотыми фигурами.

– Выродились. Измельчали, – поморщилась она. – Вот о чем мечтает мой папа? О том, чтобы дебет с кредитом сошелся, и чтобы циферки на счете выросли нолика эдак на два. И так у всех взрослых, кого я знаю. А прадеды умели мечтать по-настоящему.

Я рассматривала дворцы, каждый из которых был построен в своем уникальном стиле. «Советская печать», «Оптика», «Музей востока» – чего тут только не было.

– Это мечты, на которых строилась Москва – сказала Арина. – То, что ты видишь в современном городе, заложено ими – гигантами. Если на Введенском кладбище, где мы только что были, люди-камни, положившие себя в фундамент, то тут памятник гигантам, которые возвели на этом фундаменте нашу столицу и защитили ее. И только благодаря им он и существует таким, как сейчас видишь.

Я смотрела на подругу и не узнавала. У нее даже слезы на глазах блестели. Непонятно от восторга и гордости или от досады, что это все прошлое. Я не могла представить, насколько она любит этот город. Вот уж кто точно никогда не уедет отсюда навсегда, как бы не грозилась сбежать из дома подальше. У меня это место таких острых чувств не вызывало. Да, оно впечатляло размахом. Мой родной дом по сравнению с подобными дворцами был как скромная избушка. Но, конечно, это не трогало меня так, как ее. Но я внезапно почувствовала Москву через дрожь ее голоса и влагу ее слез. Как будто взглянула ее глазами, впитала ее воспоминания и ощущения и это было невероятно волшебное ощущение.