Сказания о нартах. Эпос народов Северного Кавказа в пересказе Игоря Малышева - стр. 2
Художественное богатство образов, характеров, сюжетов ставит Нартиаду в один ряд с величайшими эпосами мира – греческим, индийским, шумерским, скандинавским…
Полное собрание Нартиады заняло бы многие и многие тома. Чтобы изучить его в полной мере, не хватит всей жизни, но даже эта небольшая книга позволит заинтересованному читателю понять, какие исторические, этнографические и культурологические сокровища хранит в себе нартский эпос.
При составлении раздела, посвящённого аланскому эпосу о нартах, использовались материалы книги М. Ч. Джуртубаева «Аланский героический эпос», при составлении раздела осетинской Нартиады – материалы «Сказаний о нартах» В. И. Абаева, при подготовке главы вайнахских сказаний – «Нарт-орстхойский эпос вайнахов» Х. М. Цечоева, пересказ абхазского эпоса сделан на основе книги «Абхазские сказки и легенды» И. И. Хварцкия, пересказ адыгского – на основе книги «Нарты. Адыгский героический эпос» А. М. Гутова.
Аланские сказания о нартах
Сотворение мира и появление Нартов
Тейри-хан
Что было изначальным? Вода? Земля? Воздух ли, огонь, а может, душа? Свет ли, тьма? Малое или большое, жар или стужа, лёгкое или тяжёлое, странное или обычное, низкое или возвышенное? Было ли «сначала» и было ли «потом»? Было ли время с веками и годами? Был ли день и была ли ночь? Была ли луна, небо, звёзды?
Если говорить о начале всего, то ничего из перечисленного не существовало, а был лишь океан, бескрайний, безмолвный, неподвижный. Не холодный, но и не горячий. Не густой и не жидкий, не твёрдый и не мягкий. Никто, взглянув на него, не смог бы сказать, какого он цвета: чёрного или белого, синего или зелёного, красного или жёлтого. Ни одна волна не тревожила его поверхности, и весь он был охвачен великим безмолвием. Не являлся он ни влагой и ни огнём, ни воздухом и ни камнем. Не был ни текущим, ни остановившимся, не имел ни начала, ни конца.
Но кто же был в самом начале? Был ли знающий и видящий?
Был и видящий, был и знающий. Обладатель Жизни стоял на берегу бескрайнего океана. Он единственный видел океан и единственный знал, что перед ним. Он был тем, кто создал всё сущее, кто явил нам видимый мир. В нём были и мудрость, и мощь, и чистота. Он держал в руках небо и землю, повелевал судьбами живых и мёртвых, больших и малых.
Поскольку имя его сокрыто и свято, то именуют его Тейри-Ханом. Он тот, кому мы поклоняемся и о ком думаем затаив дыхание. Он произнёс своё имя над бескрайним бездонным океаном и тем принёс своё слово в жертву. И было то проявлением великой милости, и явил Тейри-Хан мир из небытия. Грянуло семизвучное слово, как тысячи тысяч молний, и Вселенная начала ткаться и возникать из пустоты.
Семизвучное имя проявилось в семи началах. Первым был сотворён неощутимый и незримый для человека эфир. Вторым стало тепло. Третьим явился свет, озаривший всё вокруг. Четвёртым – огонь. Пятым – воздух. Шестой была явлена вода. Седьмой – земля.
Имя Тейри-Хана тронуло каждое из начал и дало им великую мощь. В самой середине, между сущим и ничто, расположил Он наш мир, где тот и находится до сей поры. Оглядел Он сотворённое и увидел, что оно прекрасно.
Ещё создал Тейри-Хан семицветную саблю[1], и, на что бы ни была она направлена, всё распадалось на части. Сотворив саблю, полил Он её водой и принялся точить о синий камень неба. Посыпались искры, засверкали молнии. Так на землю с небес пролился первый дождь, а на небе проявилась семицветная радуга.