Сказания древа КОРЪ - стр. 52
– Что вам угодно, сударь? – спросил император благожелательно, мягким голосом (ответа не последовало). – Подойдите ближе.
Незнакомец без суеты, сохраняя достоинство, сняв шляпу и держа её в правой руке, повиновался. На расстоянии шага от государя подтвердил его догадку, прищёлкнув каблуками. Только теперь Александр, будучи близоруким, смог рассмотреть этого не старого, но с обильной сединой на висках в бакенбардах, смуглого, темноглазого человека. Что он говорит? Император, тугой на одно ухо, склонился к незнакомцу:
– Что, что? Повторите, будьте любезны.
– Ваше величество, государь, – голос был хрипл; пальцы, держащие шляпу, выдавали волнение. – Прошу о милости…
– Вы нуждаетесь? Какая сумма выручит вас? Кто вы?
– Нет, нет! Я не прошу денег, не в том дело, – запротестовал незнакомец, ободрённый тоном и словами человека, который решал судьбы мира. – Ваше величество, позвольте… Ваш покорный слуга, Серж Корс…, Сергей, сын Борисов…
– Так кто вы, Борисов? Вы служили? Расскажите о себе. Что с вами приключилось? Только всю правду, – (царь присел на пень, смахнув снятыми перчатками опилки на срезанной поверхности, указал жестом на валун). – Можете сесть.
Борисов склонил голову в знак благодарности, но опуститься на камень не решился. Царь не настаивал.
– Да, ваше величество… как на духу… Я был ротмистром Александрийского гусарского полка. За дело при Кульме награждён «Георгием». Покинул полк в июне четырнадцатого года, в Париже…
Царь поднял брови, лицо его стало жёстким. Натянул на красивые руки перчатки.
– Вот как! Это серьёзно, ротмистр… Верните орден!
– Крест потерян при Ватерлоо, Ваше величество.
– Так вы, ротмистр… бывший ротмистр, дезертировали, чтобы воевать против нас?
– Такой мысли у меня не было, государь. Я насмотрелся на Бурбонов и посчитал за благо для Франции и для России участвовать в освобождении законного императора французов с острова Эльба. Под именем Сержа Корсиканца добыл саблей полковничьи погоны.
Суровое выражение на лице царя смягчилось. Он с интересом взглянул на этого гусара с причудами. Ведь они – мысленно признался себе Александр, – они (самодержец и его заблудший подданный) – в какой-то степени единомышленники.
Александр скоро пожалел, что отдал трон Франции Людовику, этой неблагодарной свинье. «Реставрированный король» сумел возбудить в русском императоре глубокую неприязнь ко всем французам, которых он в покорённом Париже первые недели ставил по человеческим качествам выше всех европейцев. Покидая город на Сене, он с горечью признался: «На этой земле живёт тридцать миллионов двуногих животных, обладающих даром речи, но не имеющих ни правил, ни чести. Наконец-то я удаляюсь из этого проклятого города».
– И чем вы занимались после изгнания Бонапарта?
Сергей Борисов уже оправился от сильного волнения.
– Сначала мной занялись королевские тюремщики. Три года каторжных работ в Гавре. Выручил однополчанин, ветеран Старой Гвардии. После каторги я пользовался его гостеприимством в родовом имении, в Бретани. Когда он скончался, я покинул Францию. Решил: будь что будет. Вернусь домой, покаюсь. Непременно перед императором. Он высший судия. Его приговор будет окончательным и справедливым. Его прощение никому не позволит выдвигать против меня новые обвинения. Явись я сразу в полицию, то участь моя была бы неопределённа. Скрываться под чужим именем, играть новую жизнь уже не было сил. Словом, я решился. Сначала оказался в Варшаве. Там, узнаю, находится ваше величество (обнадёживающий знак!). Вы открывали тронной речью заседание сейма. Дальше двигался вслед за царским поездом. И вот я здесь перед вами, мой государь. Смиренно прошу снисхождения и склоняюсь перед вашей волей, каким бы ни было решение вашего величества.