Сказание о лесных - стр. 5
VI. Лугнасад
1.
Зазвенели колосья, едва заслышав крики утренних петухов. Селяне повалили все вместе: женщины тащили с собой детей, а мужчины с орудиями труда устремились к центру поля. Вот он – великий праздник Лугнасад, обозначавший сбор урожая и подготовку к жестокой зиме!
Серп, запущенный нехилым детиной ростом с молодой дуб, замер у окраины леса, аккурат рядом с носом лисицы. Та собралась было его заинтересованно обнюхать, но Кёльберг покачал головой.
– Я тоже хочу с ними играть! – решительно заявила Тэми.
– Поиграем позже, – ведьма растянула губы в улыбке.
И не обманула: пока девки кружились в танце, размахивая во все стороны длинными косами, цветастыми юбками и бисерными поясами, троица разлеглась на росистой траве и не без интереса наблюдала за огроменной охапкой пшеницы – святым местом и обиталищем полевой русалки. Сама она притаилась в глубинах и ждала повода, чтоб улизнуть от человеческих рук и пуститься в бега.
– Впервые вижу русалку без рыбьего хвоста, – Тэми покосилась на её травянистый подол юбки – чего в нём только не было! И цикорий, и зверобой, и лён, и пшеница, и ячмень, кое-где даже проглядывали листики дуба и зелёные жёлуди. Не русалка, а невеста Лешего прямо-таки!
– Я, вообще-то, в поле обитаю, а не на болоте! – заскрежетала зубами та.
– Вот она! – коренастые парни ринулись толпой, заметив мелькнувший вдали венок. Царевна полей выпрямилась во весь рост и тут же растворилась в воздухе, оставив шлейф дивных листьев. Кёльберг довольно потряс мешок с семенами, чтоб услышать изнутри звонкое и возмущённое «Ай!»
Тем временем на поиски местной нечисти бросились все, кому не лень – остальные крутились у ворот пекарни или пивной.
В игру включилась и Тэми – как понеслась с выпученными глазами по полю на всех четырёх лапах. Кто-то уж было схватился за вилы, чтоб спровадить лисицу обратно в лес, но староста деревни знаком повелел не трогать – негоже злить природу в Лугнасад, если та, конечно, не приносит вреда.
А русалка со вскриком вывалилась из мешочка, цапнула пальцами плечо перевёртыша*, затем перепрыгнула через стог сена и осела у колодца, игриво подмигивая Водяному, который высунулся из своей обители, чтоб разругаться на нерадивую молодёжь за шум.
– Ищи-свищи, – усмехнулась Марта, глядя, как упорно роятся мужики в золотистой траве, разгребая пшеничные заросли огромными руками.
– Как в воду канула, – жаловался деревенский староста. Тэми согласно кивнула и принюхалась – в воздухе пахло злаками и свежей выпечкой, но не беглянкой.
– А ты не дурак, – хохотнула Марта. – Полевых цариц почти за пазухой носить!
– Чтоб тебя Полоз побрал! – совершенно не по-девичьи выругалась оная на Тэми – та клацнула челюстью в сантиметре от изумрудного платья, но поймать-таки не успела.
– Не девка, а самый настоящий чёрт! – чертыхнулся змеевидный комок, показавшийся на мгновение из-под ветвистой берёзы. – Ух я б её!
А пляска всё продолжалась. Тэми скалилась, а её соперница звенела колокольчиками то у домов деревенских, то у логова Лешего, то возле детишек местного батюшки, особое внимание уделяя последним. Так и пролетел ясный день.
На закате по всему полю запустили цветасто-янтарное колесо, означавшее начало трудных работ. Как прокатилось оно с шумом-гомоном, так и зажглись огни повсеместно, и вступил в полную силу праздник с песнями-плясками. Даже лисице досталось – с лукавой усмешкой щеголяла среди пышущих красками платьев с колоском у правого уха и подкрадывалась к подвыпившим мужикам в образе юной красавицы, которая словно спустилась с небес, освещая медью дорогу. Но стоило лишь протянуть руку навстречу желанной страсти, как красна девица тут же покрывалась туманом, а за спиной раздавался дикий хохот. Пока отупевшие от вожделения крестьяне протирали глаза, Тэми по другую сторону деревни каталась в истерическом припадке и делилась своими похождениями с подругой-ведьмой.