Скандальная связь - стр. 54

Мы с Альбиной почти два часа разговариваем обо всём на свете и смотрим фотографии дедушки и бабушки. Папа звонит вечером, как и обещал. Я отказываюсь с ним говорить. Не изменю своего решения. Всё, что хотела сказать, написала в сообщении.

— Что-то неладное у вас происходит, — удрученно вздыхает Альбина и кладет телефон на комод. — Как Гезы не стало...

— Пожалуйста, — перебиваю я, — давай не будем о маме. — Откладываю снимки в сторону.

Болезненная тема. Не хочу возвращаться к везунчику грустной, с депрессивным мыслями и красными глазами. 

— Ладно. Как там оболтус наш поживает? — переводит Альбина тему в другое русло. 

— В Германию улетел. А дядя Дима снова на стакане. Бесхозные дети. Вот и творим, что хотим.

Я пожимаю плечами и иду на кухню. Беру еще один пирожок. Такие они вкусные.

— Да, точно подметила, — соглашается Альбина. — Бесхозные. 

— Ладно, не будем о грустном. Мне уже пора. Ты собери, пожалуйста, пирожки, я Мише обещала. — прошу ее. Если повезет, то и «татуированному отморозку» что-нибудь перепадет. — Сама к Лиде загляну на пару минут, — говорю, снова заметив подругу в окне. 

— Давай. Только Витьке на глаза не попадайтесь. Хотя они вчера с приятелями гульбанили, теперь, наверное, отсыпаются. Им завтра в город на работу. 

Если кто и оболтус, так это сосед тети Альбины, а не наш Данька. Почему-то даже не удивляет новость, что Витя развелся и теперь выпивает. С детства он вызывал у меня не самые приятные чувства.

Выхожу на улицу и по тропинке иду к дому Вереницыных. Лида занимается цветами во дворе. Окликаю ее, открывая покосившуюся калитку. Подруга детства сначала не узнает меня, а потом выпрямляется и округляет глаза.

— Лёвка, ты? — произносит удивленно. — Ну и дела!

Папа ужасно бесится, когда меня так называют. А я ностальгирую. Мама придумала это прозвище. Я уже давно не пушистая и не рыжая, но в детстве и впрямь чем-то походила на львенка. Только букву «р» до семи лет не выговаривала.

Лида расплывется в улыбке. Искренней и радостной, как из детства, и меня снова сбивает с ног приятными воспоминаниями. На душе вдруг становится легко и безмятежно. Ради этого точно стоило проделать такой длинный путь!

— Какая же ты стала, смычок… — Мы обнимаемся. — Хотя ничего не изменилось! Глаза так и горят озорным блеском.

Лида осматривает меня с головы до ног и оборачивается в сторону дома, когда из него доносятся шум и громкие голоса. 

— Давай к тете Альбине пойдем? Не хочу, чтобы Витька нас видел. 

— Она сказала, что он выпивать сильно начал. 

Лида меняется в лице, улыбка исчезает. Подруга младше меня на пару лет, но такая бойкая. Была. Сейчас же передо мной испуганный зверек. И исхудавший. Ничего не осталось от прежнего позитивного Бочонка. 

— Да невыносимо! — в сердцах говорит она. — Друзья-собутыльники почти каждый день, грязь, шум. Проходной двор, а не дом. Думала, как только восемнадцать исполнится, сбегу! А Витька паспорт забрал и спрятал. Всё перерыла! Нигде нет! Я даже денег отложила, чтобы в институт поступить, так он и их отобрал. — Лида чуть не плачет.

— А мать? 

— А что мать? У нее новая семья. Дом же детям оставила в селе, радоваться должны, нищеброды. Живите, как хотите, чай не маленькие.

Замечаю, что на крыльцо выходит Витя. Действительно, опустился. Такой видный был, да и женился на красавице, а сейчас чучело. «А ведь он примерно такого же возраста, как и Эрик», — проносится в голове, и я ужасаюсь, как человек может так себя запустить. Если Лида останется рядом с братом, загубит свою жизнь!