Скандальная связь - стр. 39
Попав в пробку, нетерпеливо барабаню пальцами по рулю и смотрю на часы. Обидно будет опоздать на самолёт. У везунчика заказан бизнес-джет. Бывает, клиенты опаздывают на рейс, но вопрос в другом: станет ли Эрик меня ждать? И ведь пока всё складывается как нельзя лучше: отец в Питере, Имана до конца недели будет в городе, но внутренности почему-то сковывает от тревоги. Будто преступление совершаю. Хотя так оно и есть. Настоящая сделка с совестью.
В девять пятьдесят я в аэропорту. Уверенным шагом направляюсь к ВИП-терминалу и, узнав, что самолет, который летит во Владивосток, ждет регистрации еще одного пассажира, с удивлением отмечаю, что Эрик действительно терпелив.
— В пробку попала, немного не рассчитала по времени, — говорю я, появляясь в салоне.
Везунчик сегодня сама серьезность. На нём черные брюки и серый джемпер. На запястье часы. Видеть его таким почему-то непривычно. Еще старше кажется. Он задерживает внимательный взгляд сначала на мне, потом на сумке в моих руках.
— Это все твои вещи? — звучит вместо приветствия.
— Думаешь, на три дня нужно было собрать чемодан? Хотя именно его мне и соберут после возвращения. Вот тогда и перееду с ним к тебе. Адрес запомнила. Залог в качестве кулона внесла. Ты же не против?
Эрик улыбается.
— А расходы на ремонт разбитой машины покрыла?
— По-твоему, зачем я здесь? Папе скажу, что ты не принимал оплату картой. Только натурой.
Улыбка на лице везунчика становится шире.
— Пунктуальная, находчивая. Сплошные плюсы, если бы не один минус. Обламывать ты умеешь в самый неподходящий момент. И как подсказывает мой жизненный опыт, там, где два облома, может ждать и третий.
Я пожимаю плечами, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Ну что поделать, если так сложилось?
— В конечном итоге я здесь, и ты в курсе моей ситуации. Полагаешь, следовало умолчать об операции и допустить повторение прошлого раза?
— Я бы точно тебя придушил. А потом нанял бы самого лучшего адвоката в Москве, и меня бы оправдали.
— Вообще-то я планировала так сделать, но ты показал разбитую машину, и я…
— Надеюсь, ты сейчас шутишь? — перебивает Эрик и сверлит меня убийственным взглядом.
— Не совсем... Не знаю... Я не хотела делать эту операцию. Собиралась сбежать из клиники, но позвонила Жанна. Сказала, что ты был зол, а злой мужик равно горячий секс, и я испугалась, — рассказываю, едва сдерживая рвущуюся наружу иронию и изо всех сил сохраняя невозмутимый вид. — В прошлый раз тебя отрезвил факт моей девственности и ты не захотел продолжения...
Эрик молчит и буравит меня глазами, хлопает длинными ресницами. Нарастил он их, что ли? Не может у мужчин быть таких пушистых и красивых!
— Блядь, вот ты безбашенная, — наконец произносит он.
— Мне не нравится, когда мужчины выражаются. Следи за речью.
— Твое счастье, Регина, что у меня всё в порядке с принципами. Другой бы на моем месте действительно не церемонился. Нагнул бы тебя на парковке и отымел у разбитой машины. Надеюсь, ты это понимаешь и впредь будешь со мной максимально честна.
— Называй меня, пожалуйста, Риной. Или вот тем смешным прозвищем. Региной меня зовет отец, с примерно такими же строгими интонациями в голосе, а я не хочу о нём вспоминать. По крайней мере в поездке. Когда грущу, мои глаза становятся ещё больше. Зрелище не для слабонервных, — кокетничаю я.