Скандальная связь - стр. 30
— Неужели столько всего может произойти за одну жизнь? — спрашиваю я.
— Может конечно. Есть люди, к которым душа тянется, и хочется обо всём им рассказать, поделиться. Он почти как мой Андрюша. Только живой.
Я трогаю Алю за руку и глажу по сморщенной коже. Не люблю, когда она грустит и говорит о своей жизни так, будто завтра конец.
— Вы оба такие. Если бы не возраст, то, наверное, сошлись бы и жили?
— Не знаю. Общего у нас и впрямь много, — соглашается Аля и сдержанно улыбается. — Целый пансионат на двоих.
На душе кошки скребут, ещё и погода отвратительная. Допиваю остатки остывшего кофе, чувствуя, как пульсируют виски. Всегда так, когда не высыпаюсь. Для меня очень важен полноценный отдых. А я второй день не могу перестать думать об очередном тупике, в котором оказалась. Не получается переключиться, впрочем, как и забыться сном. Организм дал сбой. Меня дико раздражают собственные ошибки и прессинг отца. Еще и Багдасаров молчит. Что тоже удивительно. Но это только к лучшему. Я передумала и больше не хочу с ним встречаться. Надеюсь, что и он передумал.
Время до конца смены тянется медленно. Я счастлива, что отец улетел утром в Питер и мы с ним не пересечемся несколько дней. Беру ключи от машины и включаю телефон. Как я и предполагала, после разговора с врачом, восстановившим мою девственность, отец успокоился. Но как по мне, теперь он может быть спокоен до конца своих дней. Не смогу простить ему этого унижения. Если самый близкий человек оказался способен на предательство, то что ждать от других?
Я барабаню пальцами по рулю и жду, когда сим-карта пройдет регистрацию в сети. Сразу же приходит сообщение о пропущенных звонках от отца, Пети и с какого-то незнакомого номера. Делаю скрин экрана и шлю его Жанне. Она отвечает через пять минут:
«Да, это номер Эрика».
Ниже прикреплен смайлик целующейся пары.
Дурочка. Багдасаров же появится явно не за тем, чтобы повторить секс. Хотя на этот случай я себя обезопасила. Как и на случай его неадекватной реакции. Он ведь не жалует девственниц? А я на какое-то время снова она.
«Эрик и мне звонил. Спрашивал, работаешь ли ты сегодня», — приходит следом.
«А ты?»
«Сказала, что работаешь».
На коже выступают неприятные мурашки, когда представляю избитого везунчика. Я полагала, он объявится в тот же вечер, после сообщения Жанны, но нет. Может, ждал, когда синяки сойдут с лица? Осматриваюсь на парковке, черных порше нет ни одной штуки. К счастью.
Набираю Петю и отчитываюсь, что отправляюсь в торговый центр. Мне необходимо немного развеяться и снять стресс, возможно, сходить в кино. Не покидает ощущение, что грядет нечто необратимое. Как в фильме ужасов: чем ближе к финалу, тем страшнее ожидание развязки. Разница лишь в том, что у меня только начало.
Выезжаю с парковки и включаю музыку. Дворники счищают влагу с лобового стекла. Мыслями я снова возвращаюсь к отцу. Так больно внутри. Невыносимо. И запал сопротивляться поубавился после того разговора. Чувство такое, будто меня растоптали. Во всей этой ситуации лишь один плюс — сорвалась помолвка с Ибрагимовым и я всё еще на свободе. Хочется верить, что и до свадьбы дело не дойдет.
Глушу двигатель на подземной парковке, но выходить не тороплюсь. Поворачиваю голову и смотрю на телефон, который лежит на сиденье. В нём теперь стоит маячок. Чтобы папа и Петя могли меня отслеживать. Позавчера установили. Но я и не собираюсь сбегать. Да и куда мне податься? Как далеко и с какой скоростью я бы ни убегала — от себя не сбежать. Но, возможно, откровенный разговор с Иманом поможет решить проблему с навязанным браком. Папа просто не оставил мне другого выбора, кроме как покаяться жениху в совершенных грехах и рассказать о недавнем визите в клинику на Тверской. Уверена, Ибрагимов пересмотрит свое решение относительно нашего союза, потому что я в красках собираюсь рассказать о том, какой нехорошей девочкой была и как буду портить ему дальнейшую жизнь. Если он благоразумный человек, то отпустит меня.