Скандальная связь - стр. 37

— Вы не голодны? —  интересуюсь я.

Мы приближаемся к придорожной забегаловке. Я бы с удовольствием перекусила чем-нибудь. Бургером, например. Хочется чего-то вредного. Игнат Артурович демонстративно кривит лицо в брезгливой гримасе.

— В мои планы не входит тяжелое отравление паршивой едой.

— Может, входит в мои?

Недовольно супит густые красивой формы брови и кивает коротко на бардачок.

— Можете угоститься шоколадным батончиком.

Отказываться не собираюсь и лезу за перекусом в белой обертке. Финики, изюм и орехи.

— Спасибо.

— Мне больше нравится со вкусом кокоса, — говорит Аскаров, глядя перед собой на дорогу. — Но ореховые тоже неплохи.

Я надкусываю батончик.

— Это очень вкусно, — оцениваю я, с аппетитом съедая полезный десерт меньше чем за минуту.

Забегаловку мы проезжаем, катимся по ровной дороге, обрамленной густой зеленью с двух сторон. В салоне машины царит тишина, но находиться в ней комфортно. Мне даже удается отвлечься от мыслей о Тимуре. Правда, ненадолго.

— Вы добились, чего хотели?

Я непонимающе смотрю на обладателя вьющихся темно-русых волос. Обвожу вопросительным взором идеальный профиль лица.

— О чем вы?

— Мужчина, перед которым выставили нас парочкой. Надеялись вызвать в нем ревность?

Я вдруг осознаю, что так вымоталась за день, и у меня элементарно нет энергии на то, чтобы нервничать или беситься из-за упоминания о глупом инциденте.

— Вроде того, — отвечаю честно.

— Получилось?

— Нет.

— Вы встречались?

— Были женаты.

Аскаров выдерживает паузу.

— Вот как. Чувства не прошли, значит?

Я провожу рукой по волосам, прижавшись затылком к подголовнику и уставившись в крышу автомобиля.

— Вы запутались. Я понимаю, —  тихо проговаривает Игнат Артурович.

Я недоверчиво кошусь на него.

— Правда?

— Раз уж мы откровенничаем, то давайте договоримся оставить этот разговор и не вспоминать о нем в будущем, идет?

Я киваю в знак солидарности.

— Вы влюблены в кого-то, Игнат Артурович?

Мужчина убирает руку с руля и потирает подбородок. Уголок его рта дергается вверх в жесткой ухмылке.

— Скажем так, меня напрягает ситуация с одной девушкой. Она не выходит у меня из головы. Я не влюблен, нет, — он смеется себе под нос, — еще слишком рано. Но меня бесит, что не могу ее добиться. Кажется, я ей не очень-то и нравлюсь… 

Вмиг я выпрямляюсь на сидении, вытягиваюсь в струну. Дыхание затрудняется, но стараюсь держаться, чтобы не выдать своего волнения. Он говорит обо мне. Игнат говорит обо мне. О Скарлетт. И даже не догадывается, что мы с ней — один человек. 

— Наверняка есть способ добиться, — говорю пискливо. Да что с моим голосом! 

Но не пытаюсь убедить в том, что он ошибается насчет чувств к себе. Той девушки. Я не хочу лгать. Несмотря на то, что, кажется, будто несколько часов вместе нас немного сблизили, душой и сердцем я с Тимуром.

— Возможно, — отвечает Игнат уклончиво.

Он не собирается полностью раскрываться, понятное дело. А потом внезапно:

— Хотя нет. Нет. Ей нравится мой друг, поэтому без шансов. 

— Непростая ситуация, — комментирую, сглотнув. 

Ладони вспотели. Пальцы впиваются в ремень безопасности. Такое ощущение, что меня можно просканировать и все-все узнать. 

— А он ее продинамил, потому что посчитал несерьезной маленькой девочкой. — Он вновь отрывает руку от руля и глухо усмехается. — И — цитата: “Игры в кошки-мышки не интересуют”.