Скандальная история старой жены - стр. 24

Флакон выскальзывает из пальцев и падает в шкатулку с глухим звуком. Я смотрю на него с отчаянно бьющимся сердцем. Грудная клетка сжимается. Воздуха не хватает.

Я встаю, делаю шаг к окну, глотая кислород. Могу ли я быть беременна? Или я просто себя накручиваю? Шесть дней прошло. Шесть! Пить другое зелье поздно. У истинных шанс заделать ребёнка с первого раза просто огромен!

Я судорожно думаю, стоит ли обращаться к лекарю? Наверняка при таком огромном постоялом дворе он есть.

Но вдруг слышу странный шум.

Бросаюсь к окну и отдёргиваю занавески.

Небо на мгновение темнеет, и я замечаю, как на холм, чуть поодаль от постоялого двора, широко раскинув крылья, спускается огромный дракон. Чёрно-лазурный, как рассвет перед бурей.

Я узнаю его.

Регаран.

Цепляюсь пальцами за подоконник. Пульс стучит в висках.

Что он здесь делает?

Как будто что-то почувствовал.

Дракон медленно поворачивает голову, аквамарин его глаз впивается в постоялый двор. Я поспешно отступаю от окна, словно он может разглядеть меня среди десятков окон огромного здания.

15. Глава 6.

Регаран три дня назад

Монотонный голос старшего императорского советника Ардена разносится под сводами зала совета, словно эхо в склепе. Он говорит о новых сборах с пограничных кланов и перераспределении караванных пошлин.

Я скольжу взглядом по залу: несколько лордов – крупных торговцев, граф Бейлан – молчаливый и бледный, вечно поддакивающий виконт Харгрен. И напыщенный герцог Дейрон, возомнивший себя чуть ли не вторым императором. Этот хрен с горы, обвешанный золотыми цепями и перстнями, сидит, выпятив грудь, словно он чего-то стоит.

Но Маардин – мой брат и император Имрияса – чересчур благоволит престарелому хрычу. Поэтому я его терплю. Но, как известно, всякому терпению рано или поздно приходит конец.

– Вы были бесподобны в схватке под Равалоном, Верховный Маршал, – звучит льстиво-тягучий голос виконта Харгрена. Он слегка наклоняется вперёд, глядя на меня. – Говорят, вы разрубили вражеского полководца пополам, даже не пришлось принимать вторую ипостась.

Я медленно поворачиваю голову. Глаза Харгрена блестят, как у старой лисицы. Меня удивляет, что он вообще набрался смелости со мной заговорить.

– Так и было, – скупо бросаю я, и равнодушно откидываюсь на спинку кресла.

– Я, знаете ли, тоже когда-то держал меч, – с ноткой гордости начинает Харгрен, выпячивая подбородок и поглядывая то на меня, то на герцога Дейрона – своего патрона, одобрения которого он так жаждет. – В юности командовал отрядом в Восточной долине, когда вспыхнул мятеж фермеров. Пришлось лично вести людей в бой. Мы подавили их быстро. Без особых потерь. Я тогда служил под началом герцога Дейрона.

Я усмехаюсь, кладя руку в перчатке на стол. Железо глухо ударяется о дерево.

Мятеж фермеров.

Вот это битва.

Солдатики под золотым гербом герцога против вилл и граблей.

Я не отвечаю. Просто смотрю, не мигая.

Харгрен, кажется, воспринимает молчание за интерес и воодушевляется:

– Один из наглых бунтовщиков даже бросился на меня с топором! Пришлось заколоть его мечом прямо под рёбра. До сих пор помню тот момент. Это… формирует характер. Я ведь тоже не обращался в дракона, как и вы, маршал.

Настроение дерьмо. И эта вшивая моль в дорогой мантии только усиливает раздражение. Что он вообще понимает в битвах? В настоящем бою он обмочился бы, едва завидев дым от первого подожжённого шатра.