Скандальная история старой девы - стр. 6
– Не понимаю, – честно признаюсь я и резко поворачиваюсь к Рагнару.
Нахожу глаза военачальника Норда и заглядываю в них, бросая ему вызов.
– На окраине у границы с Навью, где живут старые девы, тебе будет тяжело. Я мог бы избавить тебя от этой участи, если ты всё расскажешь. Отец ребёнка женится на тебе, и ты останешься в городе.
А… он предлагает заставить моего мнимого любовника взять меня в жёны. Как мило с его стороны так заботиться об предательнице-невесте.
– Но ты же сказал, что не пощадишь его, – негромко напоминаю я.
– Думаю лишить его руки. Он посмел тронуть то, что принадлежит мне.
Верховный Владыка, который захватил наши территории, подарил своему первому военачальнику Мраколесье за заслуги в битвах. Руки Рагнара утопают в крови, он погряз в ненависти. Его сердце тверже стали, а душа темнее ночи.
На севере за горами его имя шептали с ужасом, ведь он нес лишь хаос и смерть.
Воспоминания об этом приходят внезапно и буквально вспарывают сознание. Вот почему я так боялась Рагнара… он просто приезжий захватчик, который прибрал к рукам не только наше Мраколесье, но и меня.
Я физически чувствую, как бледнеет моё лицо, как холодеют кончики пальцев. Рагнар замечает это и ухмыляется, понимая всё по-своему:
– Я лишу твоего любовника всего одной руки, Анна. Не переживай. Я же не изверг какой-то. Хотя может быть ещё одного глаза. За то, что он смотрел на то, что принадлежит мне. Убивать не буду. Будете жить долго и счастливо, не сомневайся. Я милостив.
– Нет никакого любовника, это твой ребёнок, – отрывисто бросаю я.
– Напомнить, что делают со старыми девами в здешних местах? Твои прекрасные волосы остригут, – бывший жених склоняется ко мне и мимолётно касается пальцами пушистых вьющихся локонов, заправляя их за ухо. – Украшения отнимут, как и нарядные платья. А ещё обяжут работать в полях или на фабрике. Прислуживать в храме Морены. И тебе придётся это делать, чтобы выжить.
Волосы жалко, а вот на украшения и платья плевать. Работы я не боюсь. Где угодно лучше, чем рядом с ним.
– Справлюсь, – я подаюсь назад, рывком распахиваю дверцу кареты и забираюсь внутрь.
Мы трогаемся, и я с облегчением откидываюсь на спинку, обитую зелёным бархатом.
Сестра сидит напротив меня с поджатыми губами и гневным румянцем на щеках. Она явно хочет мне что-то сказать.
5. Глава 2.2
– Мне не нравится, как ты разговариваешь с военачальником, – хмурится Милава. – Раньше ты такой дерзкой не была.
– А тебе нравится, как он поступает со мной? Даже не хочет выслушать и верит всем, кроме меня.
– Ми-и-илая, – тянет она слащавым голосом и натягивает на лицо дружелюбную улыбку. – Матушка сказала, лекарь приносил «сердце матери». Оно не может лгать.
– Кто сказал, что не может лгать?
– Это… все знают, – Милава слегка запинается и пожимает плечами. – Это же лекарская магия.
Магия… почему так непривычно слышать это слово? И даже знать, что магия существует непривычно.
Мы покидаем территорию особняка, и я слегка приоткрываю окошко. Широкая дорога заканчивается, и мы выезжаем на узкую улочку, кое-где покрытую наледью. Ветер свистит в переулках, обжигает щёки холодом.
Большинство домов, которые я вижу, сложены из чёрного базальта или тёмного дерева, обработанного смолой. Видимо, чтобы выдерживать сырость и холод. Покатые крыши, на которых дымятся трубы, сделаны из тяжёлого черепичного покрытия. Узкие окна защищены массивными ставнями с вырезанными защитными символами – рунами и оберегами от злых духов Нави.