Скамейка Полли - стр. 17
Лаборатория располагалась в арендованном помещении в Кристал Пэлас…
***
– Ты много раз была в Кристал Пэлас, Кэти, знакома со многими людьми, работающими там. И, конечно, знаешь, что первоначально выставочный центр был смонтирован в Гайд-парке, для первой всемирной выставки тысяча восемьсот пятьдесят первого года?
– Знаю, знаю! – Кэтрин взмахнула руками, отстраняясь, но старик намеренно не обратил на протест никакого внимания и продолжил:
– Потом его разобрали и перенесли в Сайденхем-Хилл. Тогда это был пригород, сейчас же сердце мощного научно-индустриального комплекса. Постепенно Кристал Пэлас из развлекательного заведения всё больше превращался в научный центр.
– Фу, дедушка, ты порой утомляешь. Нет, я поражаюсь твоему энциклопедическому уму, но всё же?..
– Что поделаешь, увлекаюсь иногда, – усмехнулся старик. – Итак, с твоего позволения, продолжу: туда перебрались многие исследовательские институты, да и крупные учёные, прежде всего физики и химики, предпочитали работать не в Оксфорде и Кембридже, а в современных – тогда современных – лабораториях Хрустального дворца. Особенно, после того, как первое правительство рабочей партии национализировало землю и сам комплекс.
– А потом ты выкупил Кристалл Пэлас у правительства, – уточнила Кэти, рассмеявшись. – Хотя, нет, нет! Припоминаю, что это сделал мой прадед, Джейкоб Браун.
– Первое предположение вернее. Джейкоб Браун не успел выкупить Хрустальный Дворец, он умер вскоре после того, как выдал замуж свою ненаглядную крошку Лу – за меня, как ты знаешь. А Кристалл Пэлас… я действительно выкупил его у правительства, но вовсе не для того, чтобы сделать выгодное приобретение. Для меня этот дворец – подарок Джейкобу, пусть и посмертный. Он был просто влюблён в него, и мне приятно думать, что старик иногда спускается с неба, заглядывает в лаборатории, удивляется новым изобретениям – эмоционально, бурно, как он делал это при жизни.
– То-то мне всегда удивительно, почему в научном центре так много фигур в белых балахонах! Это чтобы приведению было легче замаскироваться, – девушка рассмеялась.
Барон, улыбнувшись внучке, продолжил:
– Айвен невольно залюбовался двумя новыми башнями…
***
Айвен невольно залюбовался двумя новыми зданиями в двадцать пять этажей. Они были построены на месте старых башен Брюнеля, только раз в десять больше в размере, и в точности повторяли их изящные обводы, при этом идеально вписываясь в пейзаж.
Джейкоба, казалось, эти красоты не волновали. Он не обращал внимания на форму, если она не сулила выгоды лично ему, как недавно со стимером, отметил для себя Айвен.
Машина остановилась у левой башни. Стоянка запружена транспортными средствами самых разных марок. Айвен с удивлением заметил несколько громоздких автомобилей с дизельным двигателем. Неуклюжие уродцы грохотом могли разбудить весь город, но, по какой-то непонятной причуде, пользовались популярностью у самых экстравагантных денди.
Джейкоб выпрыгнул из кабины на личной парковке, на ладони сверкнул небольшой металлический жетон, и тут же толстые пальцы на секунду вставили его в приёмное устройство.
– Деньги, – богач подмигнул спутнику, – нужны для того, чтобы облегчать нам жизнь. Делать её приятной, удобной. Никогда не понимал тех, кто зарабатывает деньги ради самих денег. Так сказать, чтоб они были. Если люди зарабатывают деньги просто ради денег, то тратят больше сил, но по-прежнему ничего не имеют.