Системный приход 8. Орки. Финал - стр. 17
Только сейчас, когда бабушка поставила ее передо мной, пришло окончательное осознание, что все происходящее мне не снится.
– Ты всегда будто чувствовал и приходил тогда, когда я готовила, – с так хорошо знакомой и родной улыбкой, вытирая ладонью все еще текущие слезы, сказала бабушка.
– Ты просто всегда заранее знала, что я приду.
Она сняла с крюка на стене прихватку, выключила газ и взяла сковородку.
– Помочь?
– Да уж справлюсь.
И она справилась – совсем скоро перед нами стояли две тарелки, наполненные ароматной дымящейся картошкой. Потом открыла навесную полку и достала оттуда целлофановый пакет с мелко нарезанными сухарями и две консервные банки с кукурузой и скумбрией.
– Давай, это съешь, а потом я макарон отварю с тушенкой…
– Бабуль, не открывай пока.
Я отставил в сторону консервы и вывалил принесенные из системных миров припасы. Не все конечно, они бы просто не поместились на маленький стол, но достаточно, чтобы глаза у бабушки широко распахнулись, и она, охнув, сделала шаг назад.
– Откуда, Сашуль?
– Долго рассказывать (да и незачем слабой немолодой женщине слушать всякие ужасы). Садись, ешь, а потом мне нужно, чтобы ты ответила на несколько вопросов.
Бабушка покорно взяла вилку, наколола на нее два ломтика картошки, с опаской откусила кусок мягкого хлеба. Не жуя, проглотила и посмотрела на меня.
– Слушаю тебя.
Ладно, поесть она и потом сможет.
– Расскажи, что произошло двадцать второго июля и происходило позже.
Начало ее рассказа подтверждало то, что мы слышали от людей, переселенных во вторую волну, а впоследствии от жителей «мира отбора».
Сначала пропала примерно треть людей, а в течение следующих двух дней почти все остальные. После первой волны началась паника. Потом прекратилась – паниковать стало некому.
Электричество осталось, так же, как и интернет, вот только общаться там стало не с кем. По телевизору тоже крутили только то, что запустили перед последней волной исчезновения.
Бабушку все это застало на даче, но она женщина деятельная, и, придя в себя, пешком отправилась в Москву. И стала встречать людей…
– Что за люди? – прервал я. – Дети там, или старики. Общего у них что было?
– Да разные, – задумчиво произнесла бабушка, поправляя седые волосы. – Всех поровну, как и в обычной жизни. Мужики, женщины всех возрастов… Ну и детки.
– Какой-то должен быть принцип, – почти про себя проговорил я. – Чем-то они должны отличаться от тех, что исчезли.
– Не знаю, Сашуль…
– Ты общаешься с кем-нибудь?
– Регулярно только с одной девушкой, женщиной и парнем, немного блаженным. С ними каждый день почти, правда в основном по городскому телефону… А вообще тут в районе за все время человек, может, тридцать видела, и то большинство только поначалу у магазинов, когда еду по домам таскали…
– И какие они?
– Да обычные. Сначала испугались… Растерялись… Потом смирились.
– А гопники… Ну бандиты всякие есть?
– Вроде нет, Сашуль. По крайней мере, я не видела и не слышала, – пожала плечами бабушка. – Да и с чего бы? Магазины же полные, народу мало…
Хм. Я задумчиво ковырял картошку и смотрел в окно. С одной стороны, да, но ведь не только материальные ценности и голод заставляют людей сбиваться в кучи и обижать других. Власть еще, сексуальные желания…
– Хорошо, что дальше было?
– Да ничего, так и живем с тех пор, – бабушка грустно посмотрела на меня. – Газ есть. Электричество обычно тоже. В октябре пропало, правда, по всему району, но в ноябре опять включили. Вода сначала была, но уже месяца полтора как только холодная тонкой струйкой течет. Газом греем, поэтому и сплю на кухне. По телевизору одно и тоже. Живем… Ждем, пока люди вернуться.