Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3 - стр. 29

Скосив глаза на Ло Бинхэ, он убедился, что, хоть веки ученика были по-прежнему плотно смежены, на лбу проступил тёмно-красный узор печати, воплощающей в себе кару небесных демонов. Она то разгоралась, то затухала в такт с дыханием Ло Бинхэ.

Пусть она и свидетельствует о древнем происхождении небесных демонов, но, скажите на милость, ей так уж необходимо проявляться именно в этот момент? И почему эта печать мигает, будто та штуковина на груди Ультрамена[40], когда в конце схватки с очередным мелким монстром у него почти не остаётся энергии?!

Шэнь Цинцю не мог высвободить руку, чтобы прикрыть злосчастную печать ладонью, так что он, не задумываясь, просто повернул голову и прижался губами к гладкому лбу ученика.

Пусть это и выглядело со стороны как поцелуй в лоб, в сложившейся ситуации это меньше всего волновало Шэнь Цинцю – в конце концов, их жизни куда важнее!

Иссохшая рука, на грязные ногти которой намотались чьи-то волосы, дрожа, потянулась под крышку, ощупывая пространство. Гроб был узким, но довольно глубоким, так что, пока эта жуткая рука шарила по верхам, у неё не было шанса дотянуться до затаившихся на дне людей.

Однако же вместо того, чтобы наконец уняться и убраться восвояси, пальцы опускались всё ниже, заставляя Шэнь Цинцю застыть в напряжении. Видя, что они вот-вот коснутся спины Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю, стиснув зубы, вытащил уже успевшую занеметь правую руку и опустил её на участок спины ученика, наименее пострадавший от ядовитого дождя, крепче прижимая его к себе.

При этом вся верхняя половина тела Ло Бинхэ притиснулась к нему – если прежде между ними и оставалось какое-то пространство, то теперь они слились практически воедино, грудь к груди, живот к животу.

Хоть обычно живот был самой мягкой частью человеческого тела, у Ло Бинхэ он был таким жёстким, что почти болезненно врезался в тело Шэнь Цинцю. Чем сильнее он прижимал к себе ученика, тем больше уверялся, что у того имеются все восемь кубиков. Воистину, таким прессом можно убивать.

На волос не дотянувшись до спины Ло Бинхэ, рука двинулась вниз.

Видя, что она вот-вот коснётся голени ученика, Шэнь Цинцю, собрав волю в кулак, развёл ноги, позволяя левому бедру Ло Бинхэ опуститься между ними.

Теперь-то они точно сжались в этом узком пространстве с предельной компактностью, дальше уже некуда!

Ещё какое-то время поводив по сторонам трясущимися пальцами, рука наконец убралась, так ничего и не нащупав.

Шэнь Цинцю позволил себе вздох облегчения, лишь убедившись, что Незрячие остовы покинули склеп и толпой двинулись прочь по коридору, недовольно бормоча.

Вот теперь-то он наконец озаботился непристойностью их позы: если бы кто-нибудь сейчас удосужился заглянуть в гроб, то наверняка решил бы, что Шэнь Цинцю, сгорая от желания, намеревается задушить ученика в объятиях. Он как раз собирался приподнять Ло Бинхэ, чтобы усадить его, когда в гулкой тишине склепа внезапно зазвучал старческий голос, прямо-таки сочащийся насмешкой:

– Не слишком ли рано расслабляться?

Шэнь Цинцю мигом выхватил Сюя и перекатился, закрывая Ло Бинхэ своим телом. Приподнявшись, он выставил перед собой меч и встревоженно спросил:

– Кто здесь?

Незрячих остовов уже давно не было слышно – в помещении точно не осталось никого, кроме них двоих да холодных каменных гробов.