Система малой звезды - стр. 18
Что-то внутри на миг остановилось, словно я осознала, что мир, в котором живу …
На глаза навернулись слёзы, захотелось подняться с этого кресла и полететь вместе с вымышленными существами, стать частью этой волшебной мелодии. Вот он, этот прекрасный мир, в котором ты живёшь, кажется, протяни руку, и ты окажешься в нём, насладишься его теплом, уютом, любовью. В нём всегда звучит музыка, подобно той, что сочинил когда-то никому не известный композитор, поют бесподобные голоса мужчин и женщин, сливаясь в единый поток, проникающий в самую душу. В нём всегда светит яркий Рутеус. И иногда, когда тебе того очень хочется, с неба идёт дождь. Ты бежишь босиком, наслаждаясь его тёплой прохладой, и эта музыка скрипки, виолончели пропитывает тебя, насыщая ею каждую клеточку крови, которая заставляет жить, циркулируя в твоих венах. Но ты протягиваешь руку и касаешься его, того волшебного мира, и понимаешь, что это лишь иллюзия, обман, хорошая игра воображения, актёров и голограмм. Этот мир, его музыка, птицы, города, звезды, всё это творение рук человеческих, лишь жалкое подобие того, что на самом деле где-то сотворил сам Бог. И я здесь, на этой угасающей планете, со всеми этими людьми, но сердце и мысли мои далеки, где-то в этой огромной вселенной, они ищут свой дом, мой прекрасный сказочный, несуществующий мир…
Не в силах больше видеть всё этого и не быть частью прекрасного выдуманного мира, я смахнула предательские слёзы и как можно скорее покинула, погрузившийся в сказку зал.
– Ты устала, – пытаясь дышать так глубоко, как только позволяли лёгкие, набирая этот густой и пыльный воздух, жалела саму себя, – хочу домой, а Силэ и Ретип, будут ждать меня на станции только через два часа.
– Ничего, придут пораньше,– мысленно вызвав войсофон брата, отправила ему голосовое сообщение, в котором попросила встретиться со мной на станции через пятнадцать минут. Ретип не заставил долго ждать, тут же ответив, что они в пути.
– Отлично,– всё ещё приходя в себя, прошептала, когда лёгкий снег пошёл откуда-то сверху, бережно опускаясь на плечи прохожим, укутывая их своей пеленой, но на небе не было ни единого облака.
Мир вокруг, за две тысячи лет, изменился до неузнаваемости: бесконечные небоскрёбы превратили планету в бетонно-стеклянные джунгли, оставив природе лишь жалкие объедки почвы и воды. Мосты словно случайно разбросанные ленты перекинулись через реки, озёра, моря и даже океаны, не боясь ни влаги, ни холода, ни времени. Голограммы повсюду, стали чем-то реальным и существующим вместе с нами, словно жили своей жизнью, заменив собой настоящую, живую природу на улицах города. Больше не приходилось ухаживать за деревьями, поливать цветы, выводить вредителей, всё это заменяли голограммы. Они были деревьями, цветами, птицами, пролетающими над ваши головами, домашними животными встречающими вас с работы, и даже друзьями, с которыми вы могли общаться в любое время. И венцом всего человеческого безумия, оказался космогород, заслоняющий собой прекрасное звёздное небо. Но, мне кажется, во мне ничего не изменилось за это время, я осталась прежней, как и, тысячелетия назад никак не найду покоя на этой планете, и никак не уйму эту ноющую, пульсирующую боль под рёбрами.
Сама не заметила, как оказалась в условленном месте и увидела ребят, мило воркующих на скамье под большими голографическими часами. Ретип, с такой нежностью и заботой смотрел на Силе, что моё настроение и без того ужасное, грозило перерасти в депрессию. Как бы я хотела, чтобы кто-то вот также, однажды смотрел на меня, поправлял выбившиеся пряди волос, держал за руку с трепетом и любовью и не замечал вокруг ничего кроме…меня…