Сирены - стр. 33
Барменша, веселая светловолосая австралийка студенческого возраста, обслуживала сразу троих.
– Четверную порцию водки, пожалуйста.
– Не положено.
– А ей положено? – Я указал на Кэтрин.
Барменша посмотрела на нее, потом улыбнулась:
– Она – особый клиент, дружок. А ты – нет.
– Тогда «Джеймсон» с содовой. – Я оставил ей чаевые за остроумие, отпил глоток и отошел от бара.
Убедился, что попал в поле зрения Кэтрин, уселся за столик неподалеку, спиной к ней, и задумался, что делать дальше. Позади скрипнул стул, по деревянному полу застучали каблучки. Левая рука у меня опять задрожала, и я пожалел, что ничем не закинулся.
– Эйдан, – сказала Кэтрин.
Я посмотрел на нее.
Черные замшевые сапожки на каблуках, кожаная юбка в обтяжку, топ с глубоким вырезом. Каштановые волосы, распущенные по плечам. Я знал эту девушку всего несколько недель. Наши взгляды встретились. Это было похоже на чудо.
– Кэт.
Она улыбнулась:
– Все еще в поисках фингала?
– С каждым днем все ближе к цели. Садись ко мне.
Она переставила свою водку на мой столик, села напротив меня и спросила:
– И от кого же ты рассчитываешь схлопотать?
– Думал, Карвер меня ударит, но нет, не обломилось.
– Случай еще подвернется, не сомневайся.
Ее явно расстроило то, что произошло между Изабель и барменом, поэтому разговор не клеился.
– Что ты вообще о нем думаешь?
– О Зейне? Он устраивает классные вечеринки.
– И все?
– Я не так долго с ним общался.
– Он с тобой поговорил. Уж поверь, такого не многие удостаиваются…
– А ты что о нем думаешь?
Она не ответила. Не позволила сменить тему.
– Почему ты все время тут ошиваешься, Эйдан?
Мы дважды переспали, и она вдруг спохватилась, что ничего обо мне не знает.
– Ищу работу. Об этом я и разговаривал с Зейном в пятницу.
– Хочешь быть одной из его девушек, что ли?
– А ты считаешь себя его девушкой?
– Нет, я не столь высокого мнения о себе. – Она помолчала. – Но я никому не позволяю собой распоряжаться.
– Даже тем, кто тебе платит?
– Даже тем, кто меня трахает.
Где-то справа барменша уронила поднос с бокалами. Раздался грохот бьющегося стекла, посетители за столиками заулюлюкали.
– Терпеть не могу, когда так делают, – сказал я.
– Роняют посуду?
– Заостряют внимание на ошибке.
– На ошибке?
– Я говорил не о…
– Ладно. – Она сжала мне пальцы. – Я дала тебе шанс объясниться, но ты сменил тему. Впрочем, уже не важно. – Она взяла свои вещи и встала. – Спокойной ночи, Эйдан.
Девушки обычно улыбаются мне скупо, будто приберегают настоящие улыбки для других, но Кэтрин была не такая.
Она всегда улыбалась искренне. А я ей всегда лгал.
Я тоже встал, но она уже шла к двери, постукивая каблуками. Потом обернулась:
– Остаешься?
– Да, пожалуй, – сказал я, надеясь, что она вернется за столик.
– Передай моей подруге, что я сегодня уже не приду.
– Молоденькой блондинке?
Она кивнула.
– Да, ей. Знаешь, лучше тебе искать работу в другом месте. Может, тогда больше повезет? – Она повернулась и ушла.
Редкий случай, когда она пыталась со мной поговорить. Надо было сказать ей что-то другое. Приятное.
Часом позже Изабель Росситер в чуть задранной юбке прошла через бар в женский туалет. Бармен вернулся пятью минутами раньше и теперь, как и остальные мужчины в зале, таращился на нее. Изабель вышла из туалета, робко огляделась и пристроилась у другой барной стойки, которую не обслуживал ее новый приятель.