Синяя звезда - стр. 23
В голове мелькнуло, что теперь мои глаза лезут наружу не от ужаса, а от удивления. От этой мысли мне стало ужасно весело, я зашлась смехом, захохотала взахлеб, прямо под водой, испытывая наслаждение от происходящего. Развернувшись в воде вокруг своей оси, я рыбой нырнула вниз, в темнеющую глубину.
Расмус обогнал меня, бросив:
– Ты можешь теперь спокойно разговаривать, я тебя услышу так же, как ты слышишь меня.
Я отмахнулась от него, мне все было безразлично, только хотелось плыть дальше и дальше. Всю жизнь мечтала плавать в воде, как рыба, и вот, хоть во сне, но старинная мечта сбылась. Я вытянула руки вперед, ощущая прохладу скользящей по коже воды, и устремилась к самому дну, по пути рассматривая солнечные лучи, пронизывающие воду. Добравшись до дна, подняла горсть белого песка, пропустила его сквозь пальцы. Белая струйка, расширяясь книзу и плавно закручиваясь в спираль, возвращалась на дно.
Тут я разглядела на дне медленно переваливающихся тварей, мордально мне совершенно незнакомых, и спросила Расмуса:
– Они не ядовитые, их можно трогать?
– Ты теперь вода. И тебе не принесет вреда ничье прикосновение.
Усевшись на дно, я перехватила поперек туловища одну животинку. Скользкая поверхность покрытой пупырышками кожи рвущегося на волю существа, смешные выпученные глазки, судорожно дергающиеся ножки, потерявшие под собой опору, только что казавшуюся такой надежной. Прямо как я только что, подумала я, осторожно возвращая бедолагу на дно. Безостановочно сучащие ножонки, коснувшись песка, ни на мгновение не прервали своего движения, унося их обладателя подальше от места, где случаются страшные, необъяснимые вещи.
Как бы мне тоже успеть вовремя унести свои ножки из этого сна? Что со мной будет, когда вынырну? Проснусь ли я вообще? Или меня найдут в постели с отеком легких?
– Что ты сказала? – поинтересовался капитан.
Я что, опять себе под нос бормочу? Или он все-таки читает мои мысли? К черту, какая разница!
Теперь я вода, и мне так хорошо течь самой по себе, плыть в самой себе. Я перестала быть рыбой, превратившись в струю воды и прислушиваясь к новым впечатлениям. Оказывается, поток воды в воде тоже ощущает сопротивление, не такое, как рыба, поменьше, но испытывает.
Я почти услышала скрип, с которым соприкасаются между собой отдельные струи, переплетаясь между собой, почти не растворяясь друг в друге, почувствовала, что могу плыть, расталкивая соседние потоки, находя и видя свободные места между ними, стремясь в свободное пространство, как ветер, протискивающийся в любую щель.
Неожиданно обнаружилось, что моя борьба с сопротивлением пространства завела меня в заросли водорослей. Их скользкая слизистая поверхность оказалась настолько приятной, что я закрутилась вокруг них спиралью, ощущая их в себе, чувствуя, как они пронизывают меня в разных направлениях, плавно извиваясь в медленном колеблющемся танце. Стайка какой-то мелочи проплыла сквозь меня, стало нестерпимо щекотно. Восторженно взвизгнув, я бросилась вверх.
Оказавшись на поверхности, весело рассмеялась. Никаких проблем с дыханием и в воздухе, черт возьми, какой прекрасный сон, какое наслаждение!
Расмус вынырнул следом, я посмотрела на него и ахнула:
– Да ты прозрачный!
– На себя посмотри, – фыркнул он.
Я растопырила перед носом пятерню, глянула сквозь ладонь. Прозрачная зеленоватая плоть, слегка синеющая в складках кожи, и только кольцо на пальце осталось тем же самым серебряным кольцом, нисколько не изменившись. Я повернула руку, закрыла ей солнце и засмеялась от радостной игры света в теле.