Синяя кнопка. Фантастические повести и рассказы - стр. 4
Она расшнуровала ботинки. Ноги, как всегда, сильно натерло. Это ее постоянная беда – еще на Земле Серафима умудрялась натереть ноги даже легкими спортивными тапочками. Когда их группа во главе с Кристиной высаживалась на планету, получилось, что на место предполагаемой стоянки они не попали – она заболотилась, а экспедиция перебралась в другой оазис. Пришлось им проделать неблизкий путь. Ноги тогда страшно натерло, но идти было весело. Тем более что Лин дала ей классную мазь, заживляющую ранки за одну ночь.
Серафима потянулась за рюкзаком… Тьфу ты… Когда ужинали, она доставала пакет с лекарствами, чтобы принять витамины, на всякий случай назначенные медиками после болезни, и, кажется, оставила его, где сидела. Нехотя она вылезла из палатки.
У костра каждую ночь оставался дежурный. Правда, диких зверей здесь не водилось. А точнее, вообще никакой живности крупнее большого жука, яркой бабочки, маленькой рыбки и нескольких видов птичек, Серафима не видела. Так же, как и с деревьями – все формы жизни как будто были минимизированы. Одна из загадок Иклоны…
Сегодня дежурил Альбинос – все здесь имели какие-то клички. Ей не придумали кличку только благодаря фамилии, которая сама звучала, как прозвище. Альбинос поднял на нее мутные бесцветные глаза и снова уронил голову. Ясно, уже принял… Хорош дежурный!
– Я забыла пакет. Где-то здесь… Ты не видел?
Неопределенное пожатие плечами… любимый жест всех членов группы. Не обращая на него внимания, Серафима принялась шарить по земле, натыкаясь на неубранную посуду и остатки пищи. Свою Землю запакостили, со злостью думала она, и здесь тоже… трудно было сжечь… Ей принципиально не хотелось убирать за ними, но стыдно было перед планетой.
Да где же пакет? А, вон белеет под перевернутым котелком. Серафима отошла от костра и резко остановилась, услышав голоса. Разговаривали двое – она сразу узнала Элизу и Сурена, бородатого психолога с вечно циничной усмешкой, и, судя по некоторым высказываниям, весьма образованного. Сначала Серафиме даже казалось, что с ним, в отличие от остальных, можно поговорить. Но быстро поняла, что в каждом его слове – тщательно замаскированное под благодушие презрение к собеседнику. И как такой может помочь людям адаптироваться в новых условиях?
– Не знаю… Тимур еще не решил. Меня бесит его пофигизм… я бы при малейшем риске, – Элиза говорила, как всегда, отрывисто.
– Считаешь, это гуманно? – раздался равнодушный басок Сурена.
– Гуманней допустить гибель всей экспедиции на планете?
Стоп, это интересно. Надо было уходить, но Серафима напряженно вслушивалась. Элиза рассуждает о гуманности…
– Но ведь никто ничего не знает…
– Я – знаю… я все-таки медик… иммунолог, инфекционист, как тебе известно. Эта штука опасна.
– А как передается?
– Блин… кто бы сказал… ни воздушно-капельным, ни через кровь. Но всегда выбирает вот этаких… ты заметил?
– Что-то генетически общее?
– Ага, вот это, – видимо, Элиза покрутила пальцем у лба, потому что Сурен ответил:
– Ну, глупой ее не назовешь.
– Не в этом смысле… Короче… все они вызывают у меня дикую неприязнь.
– Отличный диагноз, Эли, и ясно, что делать… убрать всех, кто тебе неприятен.
– Плохая идея?
– Да нет, мне, в принципе, нравится… Да кури, кури, у меня есть еще.
– Главное, убедить Тимура. Я знаю, он человек дела и терпеть ее не может. Но даже слушать почему-то не хочет…