Синопское сражение. Звездный час адмирала Нахимова - стр. 35

1 августа венская нота была отправлена в Петербург и принята Николаем I. Вместе с тем император изъявил согласие и на приезд в Петербург турецкого посланника. Казалось, кризис конфликта уже преодолен и ситуация начинает выправляться. Россия демонстрировала явное миролюбие и готова была пойти на уступки.

Но такой расклад никак не устраивал ни Лондон, ни Париж! Семена раздора, посеянные Редклифом, принесли пагубную жатву. На совете министров Порты в середине августа было решено отвергнуть венскую ноту. Диван предложил сделать в ней такие изменения, каких Россия не могла допустить, не унизив своего достоинства.

Получив отзыв турок, венская конференция сообщила в Петербург изменения в ноте, сделанные в Константинополе, причем выразила мнение, что они неважны и не изменяют существа дела. Но не на того напали! Император Николай был раздражен:

– Я без всяких оговорок принял ноту, составленную министрами четырех держав, но не могу допустить, чтобы Порта позволила себе делать произвольные поправки в документе, утвержденном великими державами! – выговаривал он Нессельроде.

Тот близоруко щурил глаза:

– Легкость, с которой Лондон пошел на принятие первичной венской ноты, вселяет в меня подозрение в том, что турки действуют по английскому сценарию!

– Как это ни грустно признать, но, кажется, нас загоняют в угол! – еще больше помрачнел Николай I. – Вместо продекларированного посредничества четырех великих держав, якобы стремящихся замирить нас с турками, на наших глазах формируется союз Великобритании с Францией в защиту турок и против нас!

21 сентября император Наполеон, получив телеграфическую депешу о беспорядках и погромах в Константинополе, попробовал перехватить инициативу и предложил британскому правительству перевести в Босфор англо-французский флот, стоявший в заливе Бешик. Лондон и Париж ответили молчанием.

– Царь Николай желает приравнять приход наших кораблей в Стамбул к своему занятию дунайских княжеств! – посмеялся, получив это предложение, Наполеон III. – Мы ему такой возможности не дадим!

А пять дней спустя, 26 сентября, на чрезвычайном совете дивана решено было объявить войну России. Главнокомандующий турецкой армией Омер-паша, собирающий войска в Болгарии, получил повеление – потребовать от русского главнокомандующего, чтобы тот очистил княжества в продолжение двух недель, и в случае отказа в том начинать воевать.

Что касается Николая I, то он, в надежде противопоставить союзу западных держав свой многолетний союз с германскими державами, помчался в Ольмюц, надеясь там договориться с императором Францем-Иосифом. Николая на встрече сопровождал граф Нессельроде, Франца-Иосифа – министр иностранных дел граф Буоль.

Молодой австрийский император, обязанный своим троном русской армии, спасшей его от венгерской революции, благодарностью не отличался никогда. Наоборот, былое унижение взывало в нем об отмщении. При этом Франц-Иосиф откровенно боялся прямого и решительного Николая.

Встретившись, вначале императоры поговорили о приятном.

– Как, мой брат, складываются твои отношения с баварской принцессой? На мой взгляд, принцесса Елизавета прекрасна и является для тебя лучшей из партий!

– О да, моя Сисси – просто чудо! – расплылся в улыбке Франц-Иосиф.

– Ты по-прежнему принципиальный «жаворонок» и просыпаешься с первыми петухами?