Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая - стр. 29
Леворукий, ну и бред, но пуля не бредит, пуля летит, куда велено.
– Монсеньор! Монсеньор, какое счастье!
– Молчать, когда звучит вели… Что?! Кто?!
Вопль словно давится сам собой, пистолет в длинной руке дергается, отворачивается от посеревшего клирика. Теперь дуло смотрит на статую у ближайшей колонны.
– Монсеньор, – стонет Герард, – монсеньор…
– Кыш!
Появления начальства скандалист не ожидал, тем более сбоку. Соображает, что делать… Сообразил, вновь целит в епископа, но несколько мгновений потеряно.
– Стойте… Стойте, иначе я… Иначе он…
– Монсеньо-о-ор!
Епископом больше, епископом меньше, это Ли один! Пять шагов до невысоких ступенек и узорчатой оградки алтарной части, четыре, три…
– Вы пожалеете… Вы узнаете!.. Вы-и-и…
Ни приказывать, ни тем более уговаривать, Эмиль не собирался, еще чего! Понси опять шевельнулся, разворачиваясь к неумолимо надвигающемуся Савиньяку. Что-то хочет сказать? Выстрелить? Поздно!
Под левой ногой – нижняя из трех ступеней, рука ложится на затейливое навершие резного столбика ограды, как на седельную луку, тело привычным для кавалериста движением взлетает вверх, и подошва маршальского ботфорта, описав дугу, врезается в держащую пистолет руку. Раздается короткий хруст. Кость? Хорошо бы!
Понси изумленным взглядом провожает улетающее оружие, он не понимает, что, а главное – почему, произошло. На физиономии проступает почти детская обида. Офицер, чтоб тебя! Талигойский, чтоб тебя еще четыре раза!
Ухватить дебошира за воротник, швырнуть опомнившимся стражникам.
– Убрать!
– Да, Монсеньор.
Туда же, вниз, и перчатки. Семейная традиция: тронул дрянь – выкини!
– Сын мой…
– Вы что-то сказали, сударь?
– Монсеньор, я вам так обязан…
Епископ, и рядом еще клирик, настоятель храма, надо полагать. Смотрят с нежностью, ну и кошки с ними.
– Не стоит, господа.
– Надеюсь, преступник понесет должное наказание?
– Надейтесь, – разрешил Эмиль. – Прошу извинить, дела.
Залитый свадебным сиянием храм, разинувшие рот служки, сержант. Ну, этот-то ни в чем не виноват. Боковой вход больше не нужен, можно и к центральному пройти, лошадей приведут. Ковер глушит шаги, потихоньку меркнет свет – кто-то рачительный велел гасить отнюдь не дешевые свечки, а кажется, пришел вечер. Написать об этом в Фельп?
Пара драгунских офицеров в дверях, запыхавшихся и, похоже, злых, особенно зол капитан. Тот самый Давенпорт, которому Ли сбагрил присланного регентом придурка.
– Давенпорт, корнет Понси ваш подчиненный?
– Да, господин маршал.
– Вы догадывались, до какой степени он глуп?
– Монсеньор… – у второго в петлице веточка, – корнет Понси сегодня около полудня потерял смысл жизни и выпил четыре миски тинты.
– Миски?
– Корнет Понси не нашел чашу, а стаканы ему не подходят. Непоэтично.
– Мундир ему не подходит!
Таращит глаза Герард, ухмыляются «вороные», скоро будет ржать вся Акона. А почему бы и не поржать? Обошлось ведь.
– Монсеньор, – стонет какая-то дура в черных лисах, – Монсеньор, вы так рисковали, так рисковали…
– Что мне сделается?
Ничего, ему ничего. Излом, Шар или как еще эту дурь назвать, нацелился на другую добычу! На Ли он, гадина такая, нацелился, только брата судьба не получит, пусть хоть лопается, хоть сама под свой шар лезет!