Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая - стр. 72
– Нашему уединению наступает конец.
Хозяйка Озерного замка опустилась в кресло, и по ее лицу скользнула улыбка-тень.
– Я получила письма от брата и от графа Савиньяка. Они будут здесь в течение двух-трех недель. Граф Савиньяк как новый командор Горной марки отдаст последний долг вашему супругу.
– Очень хорошо! Курт был бы доволен. Признаться, я не думала, что старший Савиньяк найдет время, они с Куртом были так мало знакомы.
– Граф Савиньяк не мог не ценить генерала Вейзеля. – Первородная Ирэна помогла роскошной застегнуть плащ. – Но регент в любом случае должен был выразить свои соболезнования.
– Несомненно, но Проэмперадор – не порученец с письмом, тем более Проэмперадор, умеющий воевать. С этим Савиньяком Курт расстрелял бы Бруно, как увязшего в болоте кабана!
– Вы ожидали командующего бергерским корпусом? Генерал Райнштайнер тоже будет здесь. Как и командующий авангардом Западной армии генерал Ариго.
– А полковник Придд? – выдохнула Мэллит, прежде чем поняла, что лучше молчать.
– Валентин либо будет сопровождать гостей, – первородная была спокойна, – либо приедет несколько раньше. Точнее нам сообщит гонец.
– В любом случае фок Варзов больше не командор Бергмарк! – Нареченная Юлианой не скрывала удовлетворения. – Я довольна. Курт тоже был бы рад… Не представляю, что теперь будет с артиллерией, осталось так мало пушек…
Мэллит поднялась и оставила роскошную спрашивать о войне. Забежала к себе убрать шаль и взять плащ, спустилась по лестнице, вышла в сумеречный двор. Дул резкий ветер, и по темной звездной синеве неслись клочковатые облака, то глотая белый лунный ноготь, то отпуская. Небо было в смятении, как и мысли гоганни. Тот, кому она обязана больше чем жизнью, приедет в Озерный замок. К сестре… К сестрам. Луна пройдет половину круга, и полковник Придд окажется во власти той же злобы, что погубила графа Гирке, и вряд ли его одного…
В проеме черного хода показалась чья-то фигура, но говорить о курах и травах Мэллит не могла. Запахнув плащ, гоганни заторопилась ко входу в верхний сад, пустой, настороженный, полный холода.
Темнело, однако наступающая ночь не несла беды, хоть и была исполнена ее ожиданием. Мэллит следила за облачной гонкой и думала, как отвести удар. Нареченный Валентином не боится безумной и не верит в ее силу. Он выслушает предупреждение, поблагодарит и останется в замке, а потом снова скажут о глубокой воде и неосторожности.
Мелкая вода тоже предает: гоганни не заметила лужи и едва не упала. Лужи опасны тем, кто смотрит на луну, луна карает тех, кто о ней забывает. Девушка обошла топкое место по траве, пытаясь найти выход. Если б только первым прибыл тот бергер… барон Райнштайнер. Мэллит рассказала бы ему все, и полковника Придда отослали бы прочь. В том, что высокий с полными льда глазами не рассмеется, девушка не сомневалась, но снежный барон далеко, а живущие в замке не желают видеть опасность. Их не убедить, как не умилостивить Габриэлу… Она любила, у нее отняли любовь, она стала опасней змеи. Мэллит понимала безумную как никто, ведь она сама едва не прошла той же тропой. Ничтожная предала родных ради любимого, она отдавала ему все и не видела зла, которое он нес, как ветер несет пыль и золу.
Умри названный Альдо прежде любви, разве Мэллит не стала бы мстить? Разве не переступила бы все пороги, не осквернила бы ару, не приняла б на себя проклятие? Родные не думали, что тихая дурнушка читает Кубьерту и крадет тайны старейшин, повелевающие Волнами столь же слепы. Первородный вернется в замок, где свила гнездо месть, и погибнет. Остановить его Мэллит не может – значит, придется убирать смерть. Придется драться.