Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая - стр. 54

Гвардеец едва заметно поднял бровь. Еще бы, маршал, и оглядывается на желание приблудной девчонки! Сунуть в мешок и отправить к братцу, раз уж Лисенку пришла блажь назваться таковым… Капрас и сам бы так считал, волоки с собой плаксу кто-нибудь из офицеров.

Мысль о мешке и казаре потянула за собой другую, столь очевидную, что Капрас едва не хлопнул себя по лбу.

– Агас, – велел маршал, – разыщи Пургата. Объясним ему, что Хаммаилу конец, и мы отправляем его с двумя провожатыми на тот берег. Провожатым, как вернутся, приплатим.

Носатое несчастье нашлось сразу же, явив себя во всей своей красе.

Придурок топал ногами, потрясал кулаками, грозно шмыгал носом и орал, что ему назначена встреча с императором и он, Пургат, не позволит себя остановить.

– Я – гост ымпэратора! – бушевал казарон. – Он мэна ждот! Я ему буду гаварыт важное, а вы далжны мэна праважат! Хаммаил подыхал?! Сабаке сабач’a смэрт, я плуну на его магылу, кагда я вырнус, а кагда я вырнус? Я магу захотэт астатса с ымпэратором, если он будэт мнэ нравытца! Пачэму мы стаим, кагда нас ждут?! Пачэму не мчымся впэрод?!

– Потому что корпус должен отдохнуть.

– Ест прыказ ымпэратора правадыт к нэму мэна!

Кагет упер руки в бедра, оранжевое одеяние натянулось, и Капрас увидел, что спасенный, сидя в Гурпо, успел нагулять себе брюшко. Вот и жрал бы дальше. Молча.

– Его величество Дивин умер, – попробовал достучаться до казаронских мозгов маршал. – Его величество Сервиллий тебя не звал. Возвращайся домой, казнь тебе больше не грозит.

– Плэвал я на казн! Плэвал и какал! Хаммаил мэна баялся, он был трус! И ты – трус! И паганый Баата. Я нэ аставлу ымпэратора, на катораго напалы врагы! А еслы вы сэлы тут ждат, дайтэ мнэ сабак! И мнэ нужно новойе платйе для ымпэратора! Я нэ хачу ыдти к нэму в старом, я трэбуйу мундыр как твой.

Капрас зачем-то тронул помянутый мундир и распорядился:

– А ну выкиньте-ка его к кошкам.

Поднаторевшие в вышвыривании кагетского сувенира адъютанты выполнили приказ даже без смешков. Спасенный от верной смерти дурак отправился восвояси браниться, лопать и спать. Отправился жить. А приговоривший его человек был убит вместе с женой и детьми, которые уж точно никому не успели причинить зла. Справедливым это Капрасу не казалось, как не казалось правильным носиться со своими обидами.

– Карла, – пискнуло из-за двери. – Карла… Мы с деткой хатим тэба видэт. Могу?

– Можешь, – разрешил маршал. Беременную дурешку следовало отправить если не к Лисенку, то к Левентисам, но расставаться с кагеткой Карло не хотел, сейчас он это понял с пугающей отчетливостью. Как и то, что держать Гирени при себе и дальше – преступление.

Этери хотела говорить об Алве, Матильда – о фортелях Бааты, но Лисичка, как ей и положено, петляла, переводя становящийся слишком откровенным разговор то на так и толкущуюся на нижней площадке пару, то вообще на тергачей.

– Я забыла поблагодарить вас за подарок, – припомнила кагетка после очередного неудобного вопроса. – Бакраны не трогают птиц и зверей, поедающих плоды абехо, а я давно мечтала о синем платье, отороченном черными перьями. Мне вряд ли придется его часто надевать, но иногда приятно просто иметь.

– Мне больше нравится выбрасывать и раздавать, – вспомнила сундуки Альберта Матильда. – Баата – заботливый брат, знай он о вашем желании, его «барсы» давно отправились бы на охоту.