Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая - стр. 32

– Пусть о зельях думают медики, мне нравятся цветы эвро алатики, этого довольно.

– Твой врач считает тебя здоровой. Он не болтун, но и не лжец. О бесплодии нет и речи, только о нежелании. Я уже все сказала, теперь иди и думай. Твой брат – умный мальчик, а женщины умнеют быстрее мужчин. Будь ты дурочкой, я говорила бы не с тобой, хотя такие, как ты, лучше понимают, когда им объясняют мужчины.

– Вы ошибаетесь, сударыня, я не только не понимаю мужчин, я не желаю их понимать. Наш разговор беспредметен, и я хочу прекратить его раз и навсегда. Я останусь в Альт-Вельдере столько, сколько этого потребует мой долг, и я не намерена связывать себя браком с кем бы то ни было. Валентина я ценю и искренне за него рада. Ему удалось порвать с прошлым, надеюсь, он добьется многого и поможет нашим младшим братьям. Я не позволю ему оглядываться. Прошу меня простить.

Мэллит слышала, как шуршит платье. Шаги первородной были легки, но неспешны. Дверь открылась и закрылась, стук каблуков утонул в похожем на мох ковре, и вновь с ветром заговорил дождь; он рассказывал о чем-то плохом и неотвратимом, ветер то слушал, то принимался издевательски свистеть. Роскошная не шевелилась, и гоганни, встревожившись, вылезла из-под стола.

– Откуда ты взялась? – спросила нареченная Юлианой, и Мэллит не стала лгать.

– Я поднялась из кухонь, – объяснила она. – Я сказала, что несу фрукты, и велела отпереть нижнюю дверь для слуг. Верхнюю я открыла сама и спряталась под столом. Графиня полна зла, она может быть вредоносна.

– Глупости какие… – махнула рукой овдовевшая. – Ирэна вовремя не родила и вбила себе в голову кучу ерунды, но вреда в том никакого. Разве что для нее самой. Я напишу Придду, пусть вытащит сестру из этого рыбного садка и увезет к людям. Курт так и сделал бы.

– Здесь много зла, – не отступила Мэллит, – и в доме, и в парках. Там был нехороший колодец, его засыпали, но беда не ушла.

– Ты опять? – Роскошная положила руку на живот и улыбнулась. – Ну что бы тебе в самом деле не принести фруктов? Не хочется тебя лишний раз гонять…

– Я принесла яблоки и сливы. Я оставила их на лестнице.

– Умница! Ты всегда знаешь, что мне нужно, только перестань искать змею в молоке. Ее там нет и никогда не было.

Мэллит промолчала. Она забыла сказать про хлебный нож и теперь могла оставить его себе.

– Гайифцы бросили-таки Хаммаила. – Маршал Дьегаррон поморщился, похоже, у бедняги опять болела голова. – Десять дней назад павлиний корпус двинулся домой, сейчас как раз должен переходить границу.

– Благая весть, – одобрил Бонифаций. Рядом с худющим кэналлийцем супруг выглядел особенно жизнеутверждающе, но жрать поменьше ему бы не помешало. – И что Хаммаил? Возрыдал и отпустил? Не верю.

– И правильно, что не верите.

Дьегаррон опять поморщился, Матильде показалось, что брезгливо.

– Так что же сотворил сей муж непотребный? – уточнил Бонифаций, озирая уже накрытый, но пока лишенный главного стол. – Лобызал копыта Капрасова коня или веревочку поперек дороги натянул?

– Это было бы слишком честно. – Маркиз поправил стоящие в глиняном кувшине цветы, свеженькие, еще в прозрачных каплях. – Хаммаил выдвинул бо́льшую часть имевшихся у него сил наперерез Капрасу, но сам остался в своей резиденции. Дескать, он ни при чем, это у казаронов душа не вынесла гайифского предательства. Глупо, но с отчаяния чего не сделаешь…