Синий взгляд смерти. Полночь - стр. 66

– Отправьте, кого считаете нужным, с послами. Проворовавшихся поставщиков разогнать к кошкам! Подстрекателей… Да, расстреляйте. Охрану – в город Франциска.

– А Дора, Монсеньор?

– Пока сидят смирно, будут жить. При попытке бунта – стрелять без предупреждения, но не раньше.

– Монсеньор, – доложил с подоконника Дювье, – из дворца. Вроде не вовсе в мыле…

Бывший гимнет и впрямь дурных вестей не привез. Приказ о вывозе принца выполнялся; как только всё подготовят, немедленно выедут.

– Надо найти Мэйталя… – Робер по примеру Никола смахнул с мундира крошки и понял, что все еще голоден. Нашел время! – Конечно, можно послать и Халлора… Гедлера.

– Мэйталь со своими, как и договаривались, сейчас на Триумфальной и вокруг Ружского, – напомнил Никола, – там пока тихо.

– Вот и прекрасно! Кортеж как раз пойдет по Триумфальной, пусть там церковники и присоединяются. – Да уж, «прекрасно»! Принца собирались отправить завтра, а сегодня рассчитывали на помощь серых в городе. – Никола, я не хочу оставлять те места без присмотра. Выдвинем к Ружскому полсотни наших из тех, что в резерве. И роту гарнизонного полка…

– Монсеньор, мои люди не в резерве. Они сопровождают вас.

– Никола!

– Дювье охраняет вас. И будет охранять, а к Ружскому можно отправить Блора.

– Лэйе Астрапэ, кого?!

– Полковника Блора, Монсеньор. Мне понятно ваше удивление, но после исчезновения Окделла Блор не дал ни единого повода для недоверия. Он был втянут в мятеж так же, как и Халлоран.

– Он сейчас в Новом?

– Да, за Святым Квентином. Там не слишком горячо, стража справится и без северян.

– Хорошо. В случае беспорядков на Золотой и рядом туда можно направить и Блора.

Дювье никуда не уйдет, это ясно. Собственно, Никола о таком предупреждал. Южане будут сперва защищать «Монсеньора» и лишь потом – выполнять его приказы. Кэналлийцы подчинились бы, а эти – нет! Разве что Иноходец станет Вороном, который без раздумий отдаст приказ стрелять по толпе. И под ядра пойдет тоже не оглядываясь.

– Никола.

– Да, Монсеньор?

– Пошлите в арсенал за гранатами.

То, что она висит на руках раненого мужчины, и не абы какого, а самого Проэмперадора, Луиза сообразила, едва открыв глаза. Госпожа Арамона приходила в себя, как и просыпалась, сразу, правда, объятия полуодетого окровавленного Савиньяка на пробуждение походили мало. Стараясь не шевелиться – Лионель казался половчей Эйвона, но страх быть уроненной продрал глаза вместе с хозяйкой, – госпожа Арамона обеспокоенно заметила:

– Сударь, вас надо перевязать!

Граф односложно согласился и, не выпуская ноши, куда-то отправился. Захлюпало – в довершение всего ее тащили по воде. Луиза видела только Савиньяка по грудь и веселенькое синее небо, а вертеться было себе дороже.

– Поставьте меня. Вы ранены, я пойду сама.

– Вы промочите ноги.

Луиза могла бы возразить, что лучше промочить ноги, чем плюхнуться в лужу, но спор был чреват именно плюханьем, и капитанша смолчала. В конце концов, это ее несли, а не она изображала маршальскую лошадь. Путь оказался недолог, через несколько шагов Проэмперадор успешно поставил даму на травку рядом с брошенным мундиром и, достав платок, зажал рану на груди – кажется, неопасную.

– Сударыня, – отрывисто спросил он, – вы что-нибудь помните?