Синий тарантул - стр. 6

– Пальцев? – встревожился Ильин.

– Да, возможно, это отпечатки ваших пальцев. Но помимо них, имеются еще и следы резиновых перчаток.

Слова дактилоскописта заставили всех насторожиться.

– Графит не взял следы резины. Помог аргенторат. Подушечки от пальцев оставили следы на переплете, на уголках каждой страницы. Рука левая, пальцы широкие. Толщина резины на перчатках – примерно двадцатая миллиметра.

– А ну, Николай Иванович, проверь и последние страницы, – попросил Ганин.

Ильин был бледен. Все увидели, как дрожат его руки, когда он прикрывал бумагой цифры, оставляя для обследования лишь уголки страниц.

Черный порошок аргентората, голубой свет, двойная лупа – все это снова было пущено в ход, и вскоре Горлов нашел те же следы и на последних страницах журнала. Затем дактилоскопист спросил:

– Товарищ Ильин, листая журнал, вы пользуетесь иглой?

– Никогда!

– Очевидно, – заключил Горлов, – резиновые перчатки мешали человеку листать журнал, и он помогал себе иглой или шилом.

Теперь было несомненно, что кто-то проник в сейф. Пока Скопин задавал короткие вопросы Ильину, Горлову и Пургину, майор обдумывал, как составить доклад начальнику Управления госбезопасности и как просить его, чтобы в расследовании помог знаменитый контрразведчик Язин, раскрывший не один десяток самых запутанных дел.

Если бы кто-нибудь наблюдал за домом № 100 по Пушкинской улице, где размещался Главуран, он заметил бы не только усиленную охрану этого серого здания, не только высокий забор вокруг, но и то, что дом этот почти никто не посещал. Без четверти девять сюда собирались служащие и ровно в десять минут седьмого – уходили. Днем к серому зданию изредка подъезжали машины. Из них выходили вооруженные курьеры, которые быстро скрывались в узких литых дверях.

Предъявив дежурному вахтеру синий с золотыми буквами пропуск, работники главка уже через тридцать шагов должны были показать ответственному дежурному второй, внутренний пропуск – узкую малиновую книжечку. Помимо этого, обходчик был вправе в любое время дня потребовать от служащих оба этих документа. После шести вечера наружная охрана усиливалась, и в коридорах опустевшего учреждения появлялся дополнительный вахтер.

Окна дома, стоявшего на прочном гранитном цоколе, на всех этажах были защищены толстыми стальными решетками. Специалист заметил бы еще, что это здание с почти плоской крышей не имело ни водосточных труб, ни пожарных лестниц. Инженер Зуев, построивший его в 1939 году, мог бы рассказать много интересного о внутренних секретах планировки и устройства комнат. Дальнейшее развитие событий выявит тайны этого монументального сооружения, которое жители Ясногорска назвали «Серым замком». Пока же следует добавить, что лифты Главурана имели убыстренный ход, что на пятом этаже, где находились наиболее секретные отделы, стены таили в себе стальные плиты, и что ряд сотрудников главка имел личное оружие.

Ясногорск был центром области, добывавшей наибольшее в СССР количество урана, тория, циркония, бериллия и других редких элементов. Рудники, шахты, копи, рудообогатительные фабрики слали в главк пятидневные, а иногда и ежедневные отчеты по добыче металлов.

На первом этаже здания располагались хозяйственная часть, бухгалтерия, секретариат, аппаратная и группа охраны, на втором – велась статистика по цинку, свинцу, висмуту. Еще выше шел учет иридия, золота, графита и специальных атомных сталей: инвара, корундита, алмазита. На четвертом – работали статистики по редким землям и урановым рудам. Пятый этаж занимался нептунием и другими заурановыми элементами, а также атомными реакторами. Здесь же помещалась спецгруппа при начальнике Главурана, обобщавшая статистическую работу главка, а вернее – всей атомной металлургии области. На пятом же этаже находилась и спецчасть, которую возглавлял Ильин, человек до жестокости строгий в соблюдении устава по хранению служебных тайн. «Пятая часть», как еще называли два кабинета Ильина, был святая святых Главурана. Вся строго секретная статистика атомной металлургии, бережно, с пчелиным усердием собираемая по области, сосредоточивалась в бронированном кабинете Ильина. Если только один человек в главке, сам Пургин, вбирал в свою память всю работу уреждения, то другой человек, Ильин, неусыпно и свято оберегал все секретные бумаги Главурана.