Синий город на Садовой - стр. 9
Тут Федя взвыл. Прямо до слез. Это, выходит, покидать свою отдельную комнату и опять ютиться на диване в общей! А куда он денет все имущество, которое у них с Борисом накопилось за полгода? А где Борька будет ночевать, когда они вдвоем засидятся над макетом замка или моделями?
– Так что же теперь? На улицу Ксене со Степкой идти? – трагически-укоризненно вопросила мама.
– Пускай со своим разведенным Женечкой разменивают ихнюю квартиру! – Федя был уже искушен в житейских делах.
– Ксеня не хочет больше никакой нервотрепки…
– Ну да! Она не хочет, а я опять хуже кота бродячего…
– Как тебе не стыдно! Она твоя родная сестра!
– Ага! Она – родная, а я вам, значит, не родной, да? Она будет туда-сюда замуж выпрыгивать, а я…
– Вот подожди, придет отец!
Мама почему-то всегда пугала отцом. А он сроду Федю никак не воспитывал. Только скажет иногда: «А не посидеть ли тебе, голубчик, дома денька три за все твои прегрешения?» Пару раз было, что Федя и сидел. Подумаешь, кара какая! Другие папаши за каждую двойку полируют свои ремни о ненаглядных сыновей, а Федя сроду не знал, что это такое.
На сей раз отец выслушал бурные мамины жалобы и решил:
– Давай-ка, Федор, перетащим наши с мамой кровати в большую комнату. А Ксения въедет на наше место. И все дела…
– Да как же без гостиной! – всполошилась мама.
– А зачем она?
– Ты с ума сошел! А если гости придут?
– Ну и посидят на кроватях, еще мягче будет… Да и чем их кормить нынче, гостей-то? Ливерная колбаса и та по талонам.
– Во-первых, ливерная – без талонов! А во-вторых, вам же на заводе обещали спецпайки!
– Ага, обещали. Пока стачечный комитет заседал. А теперь вот… тоже обещают. Блюдо сезона – обещание под маринадом с гренками из неотоваренных карточек…
Итак, родители перебрались в самую большую комнату, а Федя остался в «своей кошмарной берлоге», как выражалась мама.
И жизнь потекла почти как прежде. Только оказалось, что Степка из бестолкового малыша-хныкалки превратился во вполне сознательную личность. Он уже бегло читал книжки про Буратино и Волшебника Изумрудного города, высказывал здравые суждения о взрослых и знал немало анекдотов про современную жизнь. К Феде теперь Степка стал относиться как полагается – без излишней липучести, со сдержанной преданностью, но порой и с дурашливой резвостью младшего братишки.
В общем, хороший был племянник Степка. Но…
Сперва разик, потом другой попросила Ксения брата отвести Степу в детский сад, а вечером сходить за ним. Так и повелось. Потому что работала Ксения в своем ателье в полторы смены – деньги-то нужны… Федя наконец не выдержал:
– Хорошо, что со своим Женечкой второго не завели. А то хоть разорвись…
Мама наладилась дать ему по шее (интеллигентный человек, работник гуманного медицинского учреждения!), но Федя в красивом витке ушел от несправедливого возмездия.
– Постыдился бы! При ребенке! – Мама оглянулась на Степку, который торчал тут во время разговора.
– Ох уж «ребенок»! Думаешь, они в своем детском саду не знают, что такое роддом? Послушала бы, о чем они разговаривают, когда на горшках сидят…
Степка бесхитростно подтвердил, что назначение роддома воспитанникам детсада хорошо известно. А второго ребенка не завели, потому что «дядя Женя не хотел нарушать сба-лан-си-ро-ван-ность семейного бюджета».