Синий город на Садовой - стр. 16
– Ну, поглядите: похож я на тех, кто дерется пряжками?
Он знал, что не похож. Щуплый пацан с аккуратной, еще не отросшей стрижкой, с ничем не примечательным лицом благополучного сына благополучных родителей. С жалобными, просящими глазами цвета жидкого чая.
Прапорщик вроде бы смягчился, но проворчал:
– Шут знает вас, нынешних. Раньше сразу было видно, кто шпана, а кто нормальный. Теперь же сам черт не разберет…
Было ясно, что дело не выгорит. И Федя сказал уже просто так, ради справедливости:
– Пряжка мне, между прочим, и не нужна. Я мог бы ее прямо при вас в урну выбросить. Мне только кожу надо… для подарка братишке… – И вот ведь некстати: от обиды сдавило горло. Федя сощурился и стал смотреть вдоль улицы.
– Ладно, давай деньги, – вдруг сказал прапорщик.
Федя обрадованно выгреб из заднего кармана рубль и мелочь.
Прапорщика не было долго. Появилась даже нелепая мысль: уж не зажилил ли этот дядька Федин капитал и не слинял ли через другой выход (был такой – через двор). Но вот он вышел. Со сверточком в руке.
– Тебе ведь одна кожа нужна? Ну, я и выпросил без пряжки, за девяносто пять копеек. Держи товар и сдачу…
– Спасибо! Я, значит, марки куплю! – обрадовался Федя так, что у прапорщика рассеялись всякие сомнения.
– Ну, гуляй, отпускник! Каникулы небось?..
От Военторга Федя двинулся во двор к Борису. Тот жил на улице Грибоедова в старом восьмиквартирном доме, обшитом потемневшим тесом. Над домом, как над исследовательским кораблем, торчала щетина разнокалиберных антенн. На дворе в ряд выстроились дровяники и сараи. В одном из сарайчиков стоял их с Борисом «Росинант» – драндулет Пензенского завода. Дребезжащий от старости, но легкий на ходу, потому что втулки перебирали регулярно и о смазке не забывали… Сегодня надо было наконец разбортовать заднюю шину и подклеить заплату на камере, а то колесо спускало через каждые полчаса…
У сарая Федя встретил Борькину бабушку. Она обрадовалась и спросила, не хочет ли Феденька холодной окрошки. Феденька хотел. Поглощая на кухне окрошку, он узнал, что пришло письмо из Ярославля, где была очередная стоянка туристского четырехпалубного «Михаил Кутузов». Борис и его родители сообщили, что повидали множество городов и всяких интересных мест и уже соскучились по дому. Плавание по Волго-Балту очень увлекательное, только подводит погода: часто идут дожди…
– А у нас хоть бы капля перепала. На огороде все сохнет…
– Синоптики обещали грозу, – утешил Федя.
– Дай-то Бог… – Бабушка глянула на икону в углу.
Часа полтора Федя возился с велосипедом: приклеил резину, качнул во втулки жидкого масла, примотал покрепче проволокой тормозную планку. Потом отыскал в коробке со всякой мелочью ту самую пряжку. Борис давно говорил: давай подарим Степке, чего она без дела валяется… Федя поколотил поленом кожу (а точнее – твердый искусственный материал). Пояс, конечно, сделался обшарпанным, зато не таким жестким. Федя приладил его к пряжке и отрезал лишнее, а то хватило бы на шестерых Степок…
Когда Федя вернулся домой, на кухне хозяйничала мама. Сообщила, что сегодня с обеда у нее отгул.
– Отработал свою практику?
– Завтра еще день…
– Что же вы там, бочки с мазутом катаете? Ноги перемазаны…
– Это я «конягу» чинил… Мама, обедать не хочу! Меня Оксана Климентьевна окрошкой кормила. Две тарелки!