СИНГУЛЯРНОСТЬ - стр. 8
Карабинеры потом долго объясняли папе, что ни за какие деньги не могут ничего сделать с инспекцией, что надо подождать, когда сын не выдержит трудностей приютской жизни и попросится домой сам.
Но младший Монтини выдержал. Более того, когда молодой университетский профессор, ведущий секцию по математике, узнал о случившемся, он поговорил с руководством приюта и оформил нечто вроде неформального опекунства, и это значительно облегчило приютскую жизнь.
В 16 лет Майкл впервые выиграл европейскую олимпиаду по математике, получил государственный грант и, несмотря на возраст, был принят в университет на факультет математики, физики и естественных наук. Свою первую международную премию он получил уже на третьем курсе, а с ней пришли и университетские гранты, и признание друзей, и собственная «лаборатория» по теоретической физике. Потом были диссертации, звания, ученики, престижные проекты. Но, несмотря на всеобщее признание своего таланта, Майкл продолжал ходить в потертых джинсах, просторном свитере ручной «бабушкиной» вязки и цветастой вязаной шапке в стиле Боба Марли, из-под которой выбивались тонкие тугие веревочки дредов. Впрочем, в довольно неформальной и толерантной среде молодых ученых к этому все быстро привыкли и перестали обращать внимание на такие чудачества молодого гения.
В этот вечер Монтини, сидя за столиком на крытой, хорошо прогреваемой террасе недешевого женевского ресторана, с интересом разглядывал формулу на планшете, который только что протянул ему Ник.
– Ну, мужик, ты здесь и накрутил, – он сделал несколько глотков пива, закурил и снова уткнулся в планшет.
– Я не математик, Майк, я экспериментатор, – Ник тоже отхлебнул пива и чуть заметно поморщился от сигаретного дыма, сносимого на него вытяжкой.
– Не прибедняйся. Это и хорошо, что ты не математик. Математик до этого бы не додумался, – Монтини повернул планшет экраном к приятелю. – Ты откуда взял эти значения?
– Понимаешь, я читал дочке сказку. Ну гоблины там, эльфы, и тут в голове всплыли символы. Как в прошлый раз.
– Да, чувак, прошлый раз ты натворил дел… – Майк хмыкнул, отложил планшет, глубоко затянулся сигаретой и уже вполне серьезным тоном сказал: – Если бы я тогда не видел все собственными глазами, не поверил бы. Вот что я тебе скажу, амиго4… То, что ты вывел функцию времени со знаком минус, не имеет смысла. Ты просто подставил значения, которые тебе пришли в голову. Этого никто не примет. Но после того как ты поигрался с магнитными векторами и вышел на событие сверхвысокой энергии, я могу поверить в любые твои каракули. Особенно, если при этом снова не обрушится электросеть женевского кантона и не накроются два наших магнитных контура. Как в прошлый раз.
– Я понимаю, что все это смотрится как бред. А если зайти с обратной стороны? Ты можешь смоделировать событие так, чтобы в результате получились значения, близкие к моим.
– Смоделировать-то я могу что угодно, но что это тебе даст?
– Ну… – Ник немного опешил от вопроса. – Это будет хоть каким-то подтверждением.
– Херня все это. Чтобы получить подтверждение, тебе не нужны крючки-закорючки математических формул. В них все равно никто не поверит. Тебе просто надо включить детектор, – Монтини снова повернул к себе планшет. – За 81 час до запланированного эксперимента. Ты ведь на это время вышел с отрицательным вектором?