Синеглазая проблема для препода - стр. 30

«Люблю тебя. Очень-очень. И я голодная. Так что — беррррегись».

И как это понимать?

С минуту Артём просто очумело пялился на экран, пока тот не потемнел.

Он бы с величайшим облегчением решил, что это от Кристины, даже несмотря на то, что номер другой, но чуть выше стояла чёткая подпись — имя и фамилия.

Без вариантов.

Это розыгрыш? Шутка? Прикол? У неё опять кукуха поехала? И что, если дело именно в этом? В её дурацком сообщении. Кристина обиделась и уехала, потому что прочитала его.

Как? Когда? Ну, например, когда он выходил на кухню или в туалет, или всё-таки заснул, просто не заметил. Хотя она вроде бы никогда не заглядывала тайком в его телефон, чтобы проверить переписку или историю звонков, но… мало ли — чисто случайно вышло.

Потому она и не сказала прямо, ведь между ними не принято вот так контролировать друг друга. Ждала, что он сам расскажет, как-то объяснит. И разборки не стала устраивать оттого, что особо не из-за чего. Там же вся переписка — три сообщения. От него — ни единого. А имеющиеся — просто какой-то бессвязный набор:

«Перевела. Проверяйте».

«Ольга Зарецкая».

«Люблю тебя. Очень-очень».

11. Глава 11

Артём

А если это не шутка? Если всё серьёзно. Потому она вечно и нападала на него, чтобы скрыть настоящие чувства, а тут не выдержала, узнав его телефон. Признаться легче, когда не надо смотреть в глаза, когда на тебя никто не пялится с пристальным вниманием, или с недоумением.

Да нет, ерунда. Ольга же сказала, что у неё есть парень. Соврала? Нарочно? Всё по той же причине.

И что ему теперь делать? Взять и забыть? Как нелепое недоразумение, как мираж. Завалиться спать, как и планировал? Только вот сна уже ни в одном глазу. Зато мыслей в голове — выше крыши. Носятся, гудят, как растревоженный осиный рой.

Артём направился в ванную, не меньше получаса проторчал под душем, делая воду то прохладней, то горячее, отвлекался, как мог, но дурацкое сообщение так и не удалось просто удалить из памяти. И решить, как к нему относиться, тоже не удалось.

Позвонить, спросить? Но уже слишком поздно — давно перевалило за полночь. Написать там же, в мессенджере? Или всё-таки подождать, узнать, что будет дальше?

К тому, что студентки с ним открыто кокетничали, флиртовали, глазки строили, он уже привык, относился, как к особенности работы. Всякие популярные артисты и спортсмены ведь точно так же воспринимают любовь поклонников и общение с ними. А вот подобное с ним впервые.

С этой Зарецкой вообще всё складывалось чересчур нетривиально и странно — с самого начала. До следующего занятия в их группе почти целая неделя, но уже как-то не по себе от предположений, что там ещё может случиться.

Он из-за неё точно свихнётся.

Побыстрей бы закончился этот семестр, и тогда — пока, больше не встретимся. «Я свободен!» А если придётся ещё что-то вести на биофаке, то точно уже у других.

Хотя времени на размышления было выше крыши, Артём так и не придумал, как себя вести, всё откладывал и откладывал. Тем более, новых сообщений не приходило. Но, возможно, и Ольга дожидалась его ответной реакции. Вот он и решил, что будет действовать в зависимости от текущего момента — как всё сложится на занятии — и, пожалуй, слишком пристально наблюдал за ней, пока они сидели в компьютерном классе.

Поймал несколько ответных взглядов, то ли растерянных, то ли напряжённых, и в конце всё-таки не выдержал. Уж слишком любил ясность, а вся эта неопределённость сидела в сознании, будто заноза, и неприятно саднила.