Синдром отмены - стр. 45
— Да ничего, — скрывая за смешком неуверенность, усмехнулся Димон. — Следак, на первый взгляд, там не особо умный, усталый какой-то, долго возиться не будет. Сань, да ты высоко сидишь! Не подкопаешься!
— Чем выше сидишь, тем больнее падать. Кажется так? — повернулся к нему полковник. — Ты рожу мою видел?! Фоторобот мой видел?! Еще скажи, что не похож…
— Да хоть бы и похож. Кто тебя с этим делом свяжет? Ладно, Влад — он с этими Курбановыми пересекался, но ты-то… Хрен кто что докажет.
Воронов кинул на майора взгляд, полный скепсиса, и тот замолчал. Если подойти к делу с умом и знать, где и как рыть, то все доказуемо. Неспроста ведь молодой Курбанов помер еще в сизо. Кто-то же его заказал. Явно, не рядовой ППС-ник.
— Сань, я отвечаю, она ничего не скажет.
— Я понял, — криво улыбнулся Саша, сворачивая разговор.
Калинин еще долго помнил потом, каким огнем полыхнули при этом глаза полковника, каким бешеным визгом полоснули по ушам покрышки джипа. В душе поселилось вполне объяснимое, острое беспокойство за судьбу Ани, однако оно изредка разбавлялось надеждой на то, что Воронов все же не маньяк и не псих, а фоторобот — это просто фоторобот, и далеко на нем не уедешь, а иначе так можно любого человека обвинить хоть в чем. Так и шел день, не пойми как, за тревожными мыслями и думами об Ане. «Кстати» еще и новость подоспела, вроде как и хорошая, но в то же время не очень — нашелся новый адресок матери девушки. Вот и думай теперь, как она на это отреагирует, стоит ли сообщать или нет.
Когда ближе к концу рабочего дня телефон на его столе засветился экраном, а потом гулко завибрировал, Калинин и подумать не мог, что Воронов так быстро лично приступит к устранению угрозы. Без каких-либо дурных мыслей он ответил на звонок Ани и просто утонул в потоке ее безмерного страха.
— Дима! Дима, они здесь! Они пришли за мной!
У него просто заложило уши. Он сам чуть не ударился в панику, поведясь на ее истерику, но вовремя сообразил — вряд ли Воронов решится внаглую вламываться к нему домой. Это было бы уже слишком. Попытки призвать девушку к здравомыслию ни к чему не привели. Она лишь плакала в трубку и беспрестанно повторяла, как заклинание:
— Дима, я боюсь! Дима, я боюсь!
Черт, а не переборщил ли он со своими страшилками?! После того жуткого потрясения, что ей довелось пережить, как бы она реально умом не тронулась! В то, что кто-то среди бела дня пытался вскрыть его хату, он мало верил. Райончик у них спокойный, местные прекрасно знали, кто хозяин квартиры. А вот то, что воспаленному мозгу могло померещиться со страху — это да, в это он верил. Как после долгих размышлений поверил и в то, что Воронову хватит и наглости, и борзоты пойти ва-банк.
Майор сорвался к Ане. Пока мчал на машине до дома, с мобильного набрал телефон приемной Воронова и узнал, что у полковника неприемный день, и его вообще нет на месте. И когда будет, тоже неизвестно. Что ж, подозрения все же пусть пока останутся его подозрениями.
Еще до того, как звонком известить Аню о своем приходе, Калинин опустился перед дверью на колени и внимательным взглядом осмотрел замок. Опытный глаз сразу же заметил едва видные царапинки вокруг ключевого отверстия. Понятно — отмычкой орудовали. Хорошего мало…
Мозг сразу заработал, подсказывая дальнейшие действия. Камера на подъезде есть, но вот доступа у полиции к ней без официальной бумажки нет. Вот такой вот парадокс. Словом, хорошего все меньше и меньше, одни лишь мучительные догадки и неопределенность.