Синдром Линнея - стр. 2
На репетиции оркестра у духовых всегда было что выпить, они терпеливо ждали перерыва. Рядом с учеником-кларнетистом Петровым располагался валторнист Васильев. Иногда рядом с нотным пюпитром, около ног, он ставил толстый кожаный портфель, из портфеля шла гибкая хлорвиниловая трубка. Через неё удавалось потягивать напиток из бутылки. Округлая форма и довольно большой размер валторны позволяли замаскировать трубку. И валторнисту можно было не ждать перерыва.
Дирижёр, мягкий человек, иногда делал замечания за посторонние движения в оркестре. Но духовикам не выговаривал, хотя и бывало за что. Духовики были крепкими профессионалами – всегда и в любом состоянии попадали в ноты, никогда не фальшивили и не сбивались с ритма. Ну, или почти всегда.
Ближе к концу репетиции, расслабленные игрой в тёплом актовом зале музыкальной школы музыканты духовой секции добрели и становились разговорчивыми.
Как-то раз Васильев, вернувшись с перекура, сказал Петрову:
– Приходи к нам в коллектив, нет у нас кларнета, и это очень печально. Через год сможешь поступать в музыкальное училище. Поступай, заканчивай – и к нам. Много плюсов, и на кладбище неплохо по деньгам получается, потом расскажу, сейчас не поймёшь. А оркестру без кларнета на кладбище – не дело.
Васильев пошевелил губами, разминая нужные для игры на всяком духовом инструменте мышцы.
– А вот на каникулах, летом, может, сыграешь с нами на кладбище. Попробуй. Время-то у тебя будет, и погода хорошая, не то что зимой. Приходи.
Через несколько месяцев тёплым летним днём Петров действительно присоединился к похоронному оркестру – юному кларнетисту дали короткую партию, которую он сразу же запомнил. Мелодию нужно было повторить несколько раз. Ритм держали тарелки, так что вступать в полифонию было несложно.
Хоронили почётного вахтёра. Во дворе его дома собралось много коллег. Оказалось, что завод охраняется более чем основательно. По этому признаку можно было легко понять важность секретного предприятия, и любой шпион проанализировал бы такую информацию. Но в то время вражеские агенты с большим трудом добирались до лесов Предуралья.
Обязанностью участников оркестра было собраться полным составом к завершению прощания с покойным во дворе дома, где он жил. К этому моменту музыканты успевали пообедать. И вот оркестр вступил, заиграли похоронный марш, провожающие начали строиться в колонну. Процессия двинулась. Перед гробом несли подушечки с боевыми наградами. Музыканты шли во главе процессии. Свернули на главную улицу закрытого посёлка и медленно двинулись до проходной секретного завода. Оттуда автомобили и автобусы повезли всех к городскому кладбищу. Оно находилось за лесом, занимало большой холм над чёрной рекой Камой. На кладбище оркестр играл ещё несколько раз, после чего музыканты освободились, и у них начался полдник.
В тот день Петров впервые напился. Кладбище – неподходящее место для первого опыта. Но нельзя было показать себя слабаком перед старшими товарищами. И какой-то из стаканчиков уже не лез, сводило горло, допить до конца не удалось. В голове всё плыло; и леталось, и кричалось, и свистелось. Никогда потом пьянство не было таким весёлым, страшным и чудесным; потом всё случалось намного проще.
На следующий день кто-то из духовиков занёс ему домой чемоданчик с кларнетом. Инструмент был цел и невредим, старшие друзья проследили за его сохранностью. А юному кларнетисту за работу дали купюру, первую в жизни. Но всё равно на кладбище Петрову не понравилось. И в музыкальное училище на следующий год он поступать не стал.