Симулякр - стр. 6

Сыграем?

В двери щелкает замок. Я пячусь, чтобы пяткой нащупать брошенную на пол толстовку. Это – мой путь к отступлению на случай, если затея с осколком себя не оправдает. Я тощая, но жилистая. А еще очень злая. Пусть подойдет поближе. Посмотрим, смогу ли я задушить его рукавами. Как минимум, оглушить, чтобы запереть здесь и сбежать. Словом, я полна решимости.

К несчастью, я не учла, что он может быть вооружен. Мой взгляд утыкается в дуло пистолета, смотрящего в мою сторону. Даже если он не заряжен, сам вид оружия пагубно сказывается на моем боевом духе. Да и сам похититель… внушает трепет своим исполинским ростом и странной внешностью. На нем все еще противогаз, а сверху накинут капюшон худи. Черные стекла недружелюбно впериваются в меня. Это выглядит опасно, как и то, что нигде не видно и полоски кожи – так глухо он затянут в ткань и резину. Перчатки тоже резиновые. Он явно не в себе, раз даже в своем логове разгуливает в полном обмундировании на случай ядерной войны.

Он молчит. Мне не нравится это молчание. Мне вообще не нравится эта ситуация. Я привыкла иметь дело с людьми, а из-за противогаза этот тип кажется чудовищем из глупого фильма ужасов. Я бы не выиграла схватку с Кожаным лицом. С резиновым… сомнительно. Но сейчас не подходящий момент, чтобы смеяться над собой и каламбурить.

Я обязана хотя бы попробовать.

С воплем берсерка я бросаюсь вперед, надеясь, что успею всадить свое импровизированное оружие в черное зеркало, отражающее мое перекошенное гневом и ужасом лицо. До того, как получу порцию свинца. До того, как… Поздно. Предохранитель пистолета щелкает.

Но стоит откатиться назад и рассказать историю с самого начала.

Тогда

Зои пропускает меня в квартиру. Не дожидаясь, пока я разуюсь и сниму верхнюю одежду, она уходит. Я слышу характерный хлопок, с которым пробка выскакивает из бутылки, а потом – многообещающее «буль-буль-буль». Зои разливает вино. Красное. Бордо. Она разбирается в энологии, щепетильна в вопросах подачи и всегда использует соответствующую посуду. Большие пухлые бокалы звучат по-особому. Хотя обычно она предпочитает белое. Недобрый знак. Красное вино – как кровь из разбитого сердца. Белое… просто слезы. Они не смертельны.

Я вхожу гостиную, а вино и менажница с сырами уже на журнальном столике. Ненавижу этот столик – он из стекла, я постоянно боюсь разбить его неаккуратным маневром и получить от подруги счет, равнозначный арендной плате за мою крысиную нору. Не Уиллес-Поинт, конечно, но и не Манхеттен. В Нью-Йорке неприлично дорогая недвижимость, зато самостоятельность. Ютиться у Зои на коврике ниже моего достоинства, хотя я часто у нее ночую, а в колледже мы делили одну спальню.

На Зои длинная футболка и шорты; косметики лишь прожиточный минимум – она в дурном настроении. Опережая все мои вопросы, она делает щедрый глоток, даже не дав вину основательно насытиться кислородом, и облизывает искусанные губы. Пока она собирается с силами, чтобы начать говорить, я осматриваюсь.

У панорамного окна стоит массивное, очень удобное кресло, в нем клетчатый брендовый плед и макбук Зои в розовом пушистом чехле. Дожидаясь меня, она, должно быть, сидела там, смотрела на город, и делала вид, что печатает. На деле – переписывалась с другими подружками. Я знаю, что они есть, но не ревную. Я – главная фрейлина ее Величества. Лишь мне предназначены самые сокровенные чертоги ее души, пьяные сопли и ночные звонки. Это честь.