Симфония апокалипсиса - стр. 6

– Я невиновен… Я невиновен… На мне нет вины… Лишь перед братьями моими, да смилуются они надо мной на Суде Всевышнего…

Те, до кого донеслись слова Великого магистра, впоследствии переиначивали их на свой лад и так и эдак. Когда спустя месяц после казни, 20 апреля 1314 года, папа Климент скончался, а в ноябре того же года Филиппа Красивого хватил удар на охоте, после чего он протянул лишь несколько дней, в народной памяти окончательно сформировалась и закрепилась легенда о том, что в своей последней речи Великий магистр из пламени костра призвал короля и папу на Высший суд – и не позднее конца того же года. Да и как было не поверить в такой рассказ: ведь оба виновника гибели и ордена тамплиеров, и самого Великого магистра покинули бренный мир в тот же год, что и де Моле. Умирая при этом в не менее страшных муках…

Сэр Артур, девятый баронет МакГрегор, поглощал завтрак с завидным аппетитом.

Эли, с которой Артур жил в некоем подобии гражданского брака чуть менее года, хмуро посмотрела на него через стол, заметив:

– Арти, у меня такое ощущение, что ты не ел месяца два.

МакГрегор удивленно вскинул брови. Его красавица подруга была явно не в духе. Понять бы еще – с чего?

– Милая, после «подзарядки твоих батареек» мне, человеку пожилому, просто необходимо подзарядить свои. Компенсировать немыслимый расход калорий.

Насчет «пожилого» Артур явно кокетничал. В свои сорок один год он не без оснований гордился спортивной фигурой гребца и энергией, которой позавидовал бы и человек на десять лет моложе. А «заряжать батарейки» мадемуазель Бернажу, что означало не час и не два безумного секса, МакГрегор был готов всегда. Хотя порой Эли изматывала его всерьез. Но дело было вовсе не в развращенности красавицы Элеутерии – и не в нимфомании, в чем ее мог бы заподозрить человек, не знакомый с нею. Кстати, в начале их любовной связи Артур предположил именно это. Однако «это» называлось серьезнее и требовало более серьезного к себе отношения. Синдром Клювера-Бьюси с акцентом на гиперсексуальность. При половой неудовлетворенности синдром этот всерьез «сажал» и память, и способность мыслить, и энергетику в целом. Так что «заряжать батарейки» ей нужно было едва ли не еженощно. К чести баронета будь сказано, он весьма достойно справлялся с этой задачей. Как и в прошлую ночь.

Тем более непонятна была для него ее утренняя раздраженность, хмурость и совершенно не свойственное ей уныние.

– Что-то было не так? – спросил он.

– Сон, – коротко ответила она, уставившись в чашечку с кофе.

– Сон? – недоуменно повторил Артур.

– Сон, Арти, сон.

– Ты имеешь в виду кошмар? Но у тебя не бывает кошмаров.

– Это… не был кошмар. То есть не совсем кошмар. Скажем так: это было неприятно и… очень тревожно.

– Так что это было? – настаивал МакГрегор, повернувшись к дверям столовой, где только что стоял его дворецкий, он же шофер, он же верный помощник и даже друг, Джеймс Робертсон. Однако Джеймс, поняв, что разговор за столом приобретает весьма личный характер, уже абсолютно бесшумно ретировался в коридор, прихватив с собой повариху Салли, которая обычно ревностно следила за тем, по вкусу ли пришлась сидящим за столом ее стряпня, притом что, кроме похвал в свой адрес, она никогда ничего не слышала.