Симбиот: Сосуд греха - стр. 9
Операция не заняла много времени.
"Ведьма" сделал ещё один надрез, глубже; сунула руку в кровавую "кляксу", поковырявшись в ней, извлекла из раны наконечник стрелы....
– Не выбрасывайте! – глухо произнесла она, возвращаясь к ране. – Мне нужно будет понять, каким именно ядом его обмазали! – Таасия откупорила второй сосуд, щедро посыпала из него на рану.
Вынула из спирта нитки и почему-то кривую иголку (и когда только успела бросить в жидкость это добро? – подумала Ная); принялась спокойно и методично зашивать длинный порез на ноге кузнеца.....
…Через несколько дней Ная, воспользовавшись моментом ("ведьма" пришла осмотреть и обработать рану кузнеца), вызвалась "проводить бабушку Тасю" в обратном пути. В самом конце она таки задала ей вопрос, который мучил её с тех пор, как она увидела настоящее чудо – спокойно лежащего отца в том момент, когда врачевательница режет его плоть острым клинком.
– Никакого чуда нет! – Пояснила Таасия. – Человек по природе своей не может терпеть такую боль, которая выпала твоему родителю. Однако если ему в этом немного помочь, то он вполне может справиться! – И она рассказала любопытной девушке о порошке, который получают из высушенной мякоти одного редкого растения, которое растёт высоко в горах, несколько ниже границы вечного снега и льда.
Воодушевленная удачей Ная хотела расспросить и о другом чудо-порошке – том, который "бабушка Тася" высыпала прямо в рану отца, но внезапно натолкнулась на острый взгляд "ведьмы" и – передумала.
С тех пор прошло почти половина года.
Отец Наи поправился, вернулся к своим привычным занятиям и о неприятном происшествии напоминала лишь лёгкая хромота, которая со временем полностью сошла на нет.
Решение – уйти в горы и поискать растение, порошок из которого убивает любую боль, у девушки возникло давно. Однако многочисленные ежедневные обязанности, которых с каждым месяцем становилось всё больше и больше, никак не гармонировали с врачебными планами старшей дочери Тавта и Цутои. Ная даже не догадывалась о намерениях родителей выдать её замуж – в ближайшие месяцы. Её не насторожили даже частые внеплановые поездки отца вниз, в долину, поскольку Тавт всякий раз нагружал полную телегу сыров, а возвращался обратно с полными кошелями денег. После возвращение главы клана из города "внизу" отец и мать, как правило, надолго запирались в своей комнате, либо, если было тепло и не мочил дождь, уходили за пределы хутора и о чем-то подолгу разговаривали....
О чём именно они советовались, понять было сложно, а услышать мешали расстояние, скрывавшее выражение лиц родителей Наи и ветер, относивший в сторону любые произнесенные звуки и слова.
– Завтра приедут сваты! – Фраза, весело брошенная "весёлой" Ками, мгновенно расставила все "точки" над всеми буквами, объясняя и большое количество проданных сыров, и запредельную скрытность родителей. Она же – повергла в шок старшую из дочерей кузнеца и сыродела Тавта.
Ная отлично изучила характер своего отца и прекрасно понимала – если отец что-то для себя решил, то от этого "своего" решения он не отступит уже никогда. Размышляя над предстоящими событиями – сватовством, помолвкой, подготовкой к свадьбе и свадебным пиром она почти смирилась со своей участью и жалела лишь об одном – о том, что ей так и не удалось отыскать причудливые серые растения-камни, нутро которых, высушенное и перетёртое на ручной ступке в порошок, дает большие возможности при врачевании открытых ран и переломов.