Сильварийская кровь - стр. 30
– Успеем еще, дурохлёб, – проворчала коренастая женщина в белой кофте с вышитыми рукавами. – Чай, до утра далеко… Чем рот разевать, потяпали!
Они прибавили шагу.
Уже около машины Марек спохватился: как же поедем, если Фрешта не в состоянии сесть за руль?
– Я сяду, – бросила Шельн. – А его надо устроить на заднем сиденье.
– Вы умеете управлять паромобилем?
– Я умею все.
Залить воды, развести пары… Наконец давление в котле поднялось до нужного уровня, и рыдван тронулся; осторожно петляя между своими неподвижными собратьями, выполз на темную дорогу. Марек и Дафна вдвоем втиснулись на сиденье рядом с водительским, Фрешта полулежал позади, с рукой на перевязи, вытянув на кожаном диванчике закованную в лубки ногу. Как объяснила Дафна, лекарь влил ему в рот несколько глотков обезболивающего дурманного питья – видимо, зелье было сильнодействующим, потому что он до сих пор не очнулся. Оно и к лучшему.
Марек долго собирался с духом, прежде чем хмуро произнести:
– Жалко, что так вышло… Я не хотел испортить вам праздник. Извините.
– Все уже позади, – натянуто-вежливым тоном отозвалась Дафна.
– Фрешта заслуживал взбучки, – сказала Шельн. – Плохо другое: ты ухайдакал парня из «Ювентраэмона», и если у нас вдруг выезд – а это, между прочим, всегда бывает вдруг, – я не знаю, кто его заменит. Раймут тебе спасибо не скажет, да и я не скажу.
– А что, Фрешта такой незаменимый? – виновато спросил Марек, глядя на белесую пыльную дорогу, стелющуюся перед машиной в сиротливом свете подвесных фонарей.
– Не то чтобы… Но здесь, на юге, практически невозможно найти желающих работать на «Ювентраэмонстрах», никто из местных не захочет ссориться с темными эльфами. Придется делать запрос в столичное управление, чтобы прислали человека, но это отнимет неизвестно сколько времени. Фрешта хорош тем, что за деньги готов на все.
«Жадный ублюдок!»
– Потому что у него на шее мать с целым выводком младших братишек и сестренок. Никогда не интересовалась, сколько их… Четверо или пятеро. Он один кормит все семейство.
«Я же не знал… Это я мерзавец, а не он…»
– Я слышала, Фрешта ведет себя с ними совершенно по-свински. Выдрючивается, как может, и в ответ пикнуть никто не смей – он же кормилец и благодетель!
«Ну, тогда я все-таки прав, и он получил свое».
– Но это их частное дело, каждый живет, как умеет, а мне придется завтра с утра пораньше расклеить по всей Халеде объявления: «Требуется герой, готовый ради полного кошеля денег бросить вызов повелителю кошмаров Гилаэртису», – и пусть меня тролли всей толпой поимеют, если хоть один дурак откликнется! Понял, что натворил?
– Я не нарочно, – подавленно отозвался Марек.
Несколько раз пришлось останавливаться, чтобы залить в котел воды, и до Халеды добрались, когда начало светать. Сначала доставили домой Фрешту. Дом у него был глинобитный, ветхий, пласты побелки местами отслоились, и прорехи щетинились колючими кончиками сухих соломинок, перемешанных с окаменевшей глиной. Мареку пришлось зайти внутрь, чтобы помочь своему недругу, к концу путешествия очнувшемуся, дотащиться до лежанки. Тесные коридорчики, застоявшийся запах чеснока, рыбы и старых половиков. Сердитая заспанная женщина – мать Фрешты. Хотелось выскочить оттуда сломя голову, но Марек пересилил себя, даже не огрызнулся, когда хозяйка дома в сердцах обругала его «мордой разбойничьей».