Сильный духом, холодный сердцем - стр. 29
— Зинаида, можно вас на секундочку.
Я ничего не понимаю, стою раскрыв рот, и просто наблюдаю за ним.
— Держитесь подальше от Лизаветы Петровны, а то…
— А то что? — выпячивает грудь Зинка, флиртуя. — Отшлёпаете, товарищ начальник?
— Вырву суставы коленных чашечек, — отвечает так равнодушно, будто и вправду планирует это сделать.
Его спина настолько ровная, будто Кириллов высечен из камня.
— Да сдалась мне эта Лизка, — мнется Зинка.
Я сжимаю передник в кулак. А Олег Борисович начинает ходить вокруг моей «приятельницы» словно надзиратель концлагеря.
— Вначале в морозильнике закрыла, тявкаешь постоянно, что она все не так делает. Сторожа надоумила, чтобы мужу все в красках рассказал о специфике спасения, теперь вот в гнездо осиное послала. А только что толкнула, в спину, чтобы она вывалилась в зал.
— Ой, она вам наговорила ерунды. Да ничего такого не было.
— Еще что-то связанное с тобой и Лизаветой Петровной, и я подам рапорт о том, что ты закрыла человека в морозильнике намеренно. Покушение на убийство очень нехорошая статья. Кому поверят начальнику отряда МЧС или кухарке с диким желанием быть главной звездой ресторана?
Я выбегаю за штору.
— Ваша грамота, Олег Борисович, — ошарашено смотрю на него.
— Лизавета Петровна, а теперь вы можете вернуться на рабочее место.
Конечно, я не спорю, разве с таким можно спорить, только подчиняться.
Чуть позже, когда гости расходятся, закончив все дела, я спешу по темной дорожке домой. Удивительно красивая ночь: ясное небо, полная, чуть красноватая луна, дует лёгкий прохладный ветерок, и на улице тихо, шум доносится только из соседних домов.
Услышав шорох, я чуть не получаю инфаркт, когда из-за дерева, мне навстречу, выходит начальник отряда МЧС.
— О господи, Олег Борисович, вы меня перепугали.
— Почему не сказали мужу, что Вас терроризируют на работе?
— Честно говоря, я не всегда бываю расторопной, возможно я и вправду…
— Глупости! — резко обрывает начальник.
Чёрные глаза прожигают меня насквозь, подобно волне раскалённого воздуха.
— Почему Вы домой не идете, Олег Борисович?
Все это как-то слишком. Он, я и темная ночь.
— Не знаю, — смотрит он мне в глаза.
Резко обрываю зрительный контакт, поправляю лямку сумочки.
— Вы же говорили, что не будете со мной разговаривать никогда.
— Так и есть. Вы меня чуть не угробили, Лизавета Петровна.
Он продолжает сверлить меня взглядом, и я чувствую, что мне не хватает воздуха.
— Угробить Вас — это последнее чего я хочу в этой жизни.
Зачем он так смотрит? Щеки загораются смущением.
— Вы сказали мужу, и он Вам не поверил?
— Я говорила про капкейки, — мотаю головой. — Все это неважно.
— Почему он Вас не встречает, уже темно? На Вас могут напасть.
Всё ещё пытаюсь осознать происходящее. Я понимаю, что ни в коем случае нельзя показывать, насколько я нервничаю рядом с ним.
— Он на соревнованиях. Поздравляю Вас с наградой, — кидаюсь пожимать ему руку.
Краснею еще сильнее от его внезапного прикосновения. Но Кириллов умен, похоже, ощутив скованность и неловкость, он бережно опускает мою ладонь...
— Терпеть не могу подобные мероприятия, но кто-то должен на них ходить и вышаркиваться перед начальством, — вздыхает.
— Не прибедняйтесь, Вы — герой.
— Я выполняю свою работу. И эта пафосная хрень, к сожалению, часть работы.
— Хрень? — хихикаю. — Не думала, что Вы когда-либо произносите такие слова, Олег Борисович.