Сильные духом. Это было под Ровно - стр. 28
Мы начали с двух ближайших к нам пунктов – с районных центров Сарны и Клесово, в которых стояли крупные немецкие гарнизоны. Заняться ими было поручено группе разведчиков во главе с Виктором Васильевичем Кочетковым.
Кочетков быстро нашел в окрестных селах людей, которые имели в Сарнах и Клесове родственников или знакомых. Люди эти охотно согласились выполнять его поручения. Так у Кочеткова появились ценные помощники.
Один из них как-то сказал Кочеткову, что с ним хочет повидаться некто Довгер, работник Клесовского лесничества. Виктор Васильевич согласился встретиться.
Перед ним предстал пожилой человек с гладко выбритой головой, одетый в старомодную, хорошо сохранившуюся пару, при галстуке, завязанном тонким узлом. Сквозь овальные, в железной оправе очки на Кочеткова смотрели внимательные, изучающие глаза.
– Что скажете? – сухо спросил Кочетков.
– Все, что я могу рассказать, вам, наверно, уже известно.
– Вот как?
– Я советский человек и, когда узнал, что здесь у вас партизанский отряд, решил, что буду с вами.
– Мы, пожалуй, без вас обойдемся, – ответил Кочетков. Он не сомневался, что имеет дело с вражеским лазутчиком.
Довгер понял.
– Не надо думать о людях плохо, – сказал он, не скрывая обиды. – У меня здесь семья – жена, мать, трое детей. Пусть они ответят за меня, если я провинюсь перед вами!
Кочетков заколебался.
– Но ведь вы пожилой человек, – сказал он после молчания, – вам будет трудно.
– А я не прошу принять меня в партизаны. Я просто буду выполнять ваши задания, все, что вам нужно.
– Хорошо, – согласился Кочетков.
На следующий день Довгер получил задание съездить в Ровно и посмотреть, что там делается. Он охотно пошел на это.
Вернувшись из Ровно, Довгер привез вести о расправах над мирными людьми, о массовых расстрелах на улице Белой.
– Вот вам адреса, – заключил он свой скорбный рассказ и передал Кочеткову план города с нанесенными на нем кружочками. План этот, довольно точный, был начерчен самим Довгером. – Это, – объяснял он, указывая на кружочки, – рейхскомиссариат… Вот тут помещается резиденция Коха, этот черный кружок – гестапо, здесь – здание суда…
– Спасибо, Константин Ефимович, – от души благодарил Кочетков. – Спасибо!
– Пожалуйста, – сухо отвечал тот. Ему не нравилось, что его благодарят. «Я не одолжение вам делаю, – сказал он как-то Кочеткову. – Я выполняю свой долг советского человека так же, как и вы».
Константин Ефимович Довгер, белорус по национальности, принадлежал к той части местной интеллигенции, которая хорошо знала Россию еще по дореволюционным временам. Все годы, когда Западная Украина входила в состав панской Польши, эти люди с волнением следили за происходящими у нас событиями, всей своей духовной жизнью жили с нами. Перед первой мировой войной Довгер окончил лесной институт в Петербурге, затем приехал сюда, на Волынь, и с тех пор работал в Клесовском лесничестве.
«Дядя Костя» прозвали Довгера разведчики, вместе с Кочетковым ходившие к нему на связь. Это прозвище укрепилось за ним и у нас в штабе, даже я ловил себя на том, что называю Константина Ефимовича дядей Костей.
Нередко Довгера наряду с другими лесничими вызывали к себе жандармские офицеры, приезжавшие во главе карательных экспедиций.
– Не знаю, у меня партизан не слышно, а вот в двадцатом квартале, там, кажется, их видали, – говорил по нашему указанию Довгер жандармам.