Сильные духом. Это было под Ровно - стр. 15
Особенно тяжело приходилось раненым. Каждый бугорок, каждая коряга, оказавшиеся под колесами повозок, отзывались острой болью. В болотистых местах колеса увязали по ступицы, и лошади не в силах были их вытянуть. Тогда мы распрягали лошадей и на себе вытаскивали повозки.
Путь лежал к селу Мухоеды. Если Саша Творогов и Пашун живы, то они будут искать нас там.
На одном хуторе вблизи Мухоед жители сообщили нашим разведчикам, что к ним заходили какие-то люди в комбинезонах и пилотках, покупали картошку, молоко и хлеб. Прощаясь, сказали, что придут еще.
Мы решили устроить засаду. Я послал в хутор Валю Семенова с группой в несколько человек и велел укрыться возле крайней хаты. Там они ждали часов шесть, наконец на дороге показались три фигуры. Разведчики изготовились к стрельбе. Когда же эти трое приблизились, Семенов, забыв о всякой осторожности, закричал во весь голос:
– Ребята, да ведь это же наши – Шевчук, Дар бек Абдраимов…
Выскочив из засады, разведчики бросились обнимать товарищей.
Через несколько часов мы встретились с Пашуном и его людьми. За то время, что мы не виделись, молодежь – физкультурники из группы Пашуна – превратились в бородатых мужчин.
Они искали нас больше месяца. Сбросили их с самолета около станции Хойники, за сто восемьдесят километров от Толстого Леса. Летчиков ввели в заблуждение костры, которые были там зажжены. Как выяснилось позже, костры эти жгли местные жители, мобилизованные для работы на железной дороге.
Все бы ничего, если бы поблизости не находились немцы и полицаи, охранявшие мобилизованных, чтобы те не разбежались.
Несколько дней партизаны Пашуна пробирались по болотам, скрываясь от вражеской погони. Им удалось дойти до реки Припять и переправиться через нее на лодках. После нашего ухода они были на станции Толстый Лес и оттуда уже двигались по нашим следам.
Вскоре мы узнали о судьбе Саши Творогова и его группы.
Вначале к нам доносились смутные сведения о какой-то горстке храбрецов, дравшейся с большим отрядом фашистов. Этот из уст в уста передававшийся рассказ звучал как легенда, как сказание о богатырях, наделенных чудесной силой и одолевших многочисленного врага. Богатырей именовали красными десантниками, называли их число – четырнадцать человек.
Чем ближе мы подходили к селу Мухоеды, тем все большими подробностями обрастала легенда о красных десантниках; наконец нашлись очевидцы, и вот что мы узнали от них.
Группа Саши Творогова, выброшенная с самолета южнее Житомира, обошла город с запада и направилась на север, к месту сбора отряда.
В одной деревне партизаны расположились на ночлег. Ночью хата была окружена отрядом эсэсовцев – сотней солдат. Офицер-эсэсовец предложил партизанам сдаться живыми.
– Большевики не сдаются! – отвечали Творогов и его товарищи и открыли огонь из окон хаты.
Всю ночь и весь следующий день длился этот неравный бой. Партизаны перебили свыше полусотни эсэсовцев, но у них из четырнадцати товарищей в живых осталось только пять.
На вторую ночь эсэсовцы подожгли хату. Партизаны выскочили из окон. Им удалось уйти.
За ночь, раненные, измученные боем, голодные, они отошли километров на десять. На рассвете, увидев погоню, добежали до ближайшей деревни, вошли в первую же хату и в ней забаррикадировались. Гитлеровцы оцепили хату, стреляли в окна, выламывали двери, но не могли сломить сопротивления пятерых богатырей. Лишь когда трое из них были убиты, фашисты сумели войти в хату. Двоих они не застали – тем удалось каким-то чудом бежать. По описаниям крестьян мы поняли, что в числе убитых был и Творогов.