Сильнее неземной любви - стр. 23
– Дорого очень у вас, – пожаловалась та и поправила шапку на голове. По Ольгиному мнению, шапке самое место было на помойке.
– Дорого, – кивнула Ольга. – Я сама виноград только ребенку покупаю, и то редко. А что делать? Цены у поставщиков растут.
Женщина покивала, недовольно рассматривая витрину.
– Возьмите яблоки, – посоветовала Ольга. – Яблоки у нас хорошие, сладкие. И недорого.
Женщина еще обозрела витрину и решилась.
– Давайте виноград, возьму внуку.
Оксана достала из коробки другую гроздь, повертела у покупательницы перед носом, взвесила и рассчиталась.
– Никаких нервов не хватает, – буркнула она, когда за покупательницей закрылась дверь. Подобрала валявшуюся около весов виноградину и положила в рот.
– Отойди на минуточку, – тронула ее за рукав Ольга и, когда они оказались в узком коридоре, зашипела: – Ты что вытворяешь? Хочешь всех покупателей распугать? Нервов у нее не хватает! Если такая нервная, лечись.
Оксанка хотела огрызнуться, но промолчала, понимая, что виновата.
Ольга вернулась в свой закуток, опять уткнулась в бумаги. Тупо на них посмотрела и отложила.
Она не догадалась спросить, кто собирается хоронить Владислава, а это момент важный. По-хорошему, хоронить нужно ей, Ольге. Кому же еще? Она единственная Владькина наследница. То есть не она, а Павлик, но это не имеет значения.
Павлик Владиславу единственный родственник, настоящий, кровный.
Сейчас странно вспомнить, что когда-то существование Владислава Ольгу волновало мало. Совсем не волновало.
Коля сразу ее предупредил, что у него есть сын, а она и внимания на это не обратила. Тогда ее больше беспокоило, что у него есть жена. Впрочем, и это казалось преодолимым обстоятельством, особенно когда она узнала, что жена у Коли старуха. Настоящая старуха, на десять лет его старше. Восемнадцатилетней Ольге и двадцатилетние казались старухами.
С Колей она познакомилась на институтском концерте. Сначала на скромного ударника из маленькой музыкальной группы, приглашенной организаторами концерта, она даже не посмотрела, она тогда завидовала дуре-солистке, мяукающей в микрофон. У солистки были роскошные волосы, длинные, до середины спины. Ольга потом хохотала, узнав, что это парик.
Группа садилась в микроавтобус, когда грустная Ольга вышла из концертного зала. Вечер впереди предстоял еще длинный, а занять его было нечем. Разве что в общаге сидеть. Что ее толкнуло подойти к ударнику, суетившемуся возле машины, и сунуть ему цветок, она и сама не знала.
– Это вам, – сказала Ольга и посмотрела на него робко, это у нее хорошо получалось.
Парень опешил, уставился на нее, а потом на цветок. Цветок у Ольги оказался случайно, накануне у подружки был день рождения, около ее кровати стоял огромный букет, и Ольга, отправляясь на концерт, зачем-то вытащила из букета один цветок, названия которого не знала до сих пор. Подружку она не понимала, денег у той было еще меньше, чем у Ольги, а она цветам радовалась. А чего радоваться-то? Лучше бы косметику подарили.
– Вы очень хорошо играли, – объяснила Ольга. – И мне стало грустно. Можно я вас провожу?
– Но… – окончательно растерялся парень.
– Я вас провожу, – не принимая возражений, кивнула Ольга, подвинула его и спокойно полезла в микроавтобус.
Потом она узнала, что музыкой Коля только подрабатывал, а на самом деле он был каким-то инженером. Тогда это ее обрадовало, профессия инженера казалась более надежной. Дура была.