Сильная и независимая - стр. 41
Марсель погрустнела, потому что Астильде в Риммии поклонялись не столь активно, как доброму и милостивому Шхеру. Астильда явно была революционеркой. Её служительницы носили открытые одежды, волосы не прятали, с мужчинами общались на равных. При этом почему-то женщины из традиционных семей их терпеть не могли, зато мужчины относились вполне снисходительно.
- Я вот щас не поняла, - задумчиво произнесла Вера. - Астильда позволяет вам работать, учиться, одеваться как хочется, но служите вы все равно Шхеру?
- Так ведь разве последовательницу Астильды кто-то замуж возьмёт? - всплеснула руками Марсель. - Мужчины, они с такими весёлыми барышнями только развлекаются, а жену хотят скромную, чистую.
- Ну и бес с ними, с мужчинами, - продолжала недоумевать Вера. - И без них жить можно.
- А дети как же?
- А что, дети только в законном браке бывают? Вот так, для себя родить нельзя?
- Шхер с вами, госпожа, - испуганно отпрянула женщина. - Позор это!
- Даже для служительницы Астильды?
- Даже для магички, - отрезала Марсель. - Даже магичка родить вне брака не осмелится! Правда, уж она-то мужа найдёт...
- Хорошо, опустим про детей. Но ведь даже не всех скромниц замуж берут. Ты, к примеру, не замужем. И уши у тебя не проколоты.
- Так я и не красавица, - просто ответила Марсель. - И не из какой-то уж хорошей семьи. Таких, как я, простушек - тысячи. А мужчины хотят красивых и с приданым. Больно им нужно себе на шею обузу вешать!
Вера внимательно посмотрела на свою горничную и покачала головой. Не красавица, ты ж подумай! Ну так и не страшила. У Марсель хорошая фигура, она высокая и худая. Волосы рыжеватые, вьющиеся, зубы ровные, веснушки на носу. Руки неухоженные, ногти поломанные, заусенцы. Ничего такого некрасивого, особенно, если нормальное платье носить, а не это бесформенное убожество чёрного цвета и чепчик, похожий на пизанскую башню.
- А ты прям замуж хочешь, Марсель? - наконец, спросила Вера.
- Прям хочу, - вздохнула горничная. - Кто ж не хочет! Только вы не подумайте, мне с вами очень повезло! Я работала у одной госпожи, жутко вздорная она была, капризная. Могла и щипцами прижечь, и ударить, если что не нравилось. А вы просто ангел!
- Угу, ангел, - сморщила нос Вера. - Марсель, а можно я на тебе буду отрабатывать мастерство свое? Чтобы руки не забыли? Брови подкорректирую, масочку наложу, волосы тебе помою с уксусом и ромашкой...
- Да полно, госпожа, надо ли вам ручки марать? Вы же - метресса. Вам ничего делать не нужно...
- Только ноги вовремя раздвигать, да. А если Луи казнят? Что Кайл со мной сделает?
- Так это... он на вас как на пирожное смотрит...
- И что, я на пташку похожа? Спать с ним за крышу над головой я не стану. Запомни, Марсель, женщина - она самодостаточна. Любая. Нужно только захотеть. Вот я, пожалуй, стану служительницей Астильды и открою свой салон красоты. И точно говорю - у меня все получится! Но мне нужно тренироваться.
- Что-то мне подсказывает, что я ещё буду вспоминать свою прежнюю хозяйку добрым словом, - пробормотала горничная, с опаской косясь на оживившуюся Веру.
16. Глава 15. Древнейшая профессия
Тот, кто считает древнейшей женской профессией проституцию – идиот и сексист, причем независимо от пола. Древнейшая профессия – это мастер красоты. Каждая женщина с первобытных времен мечтает быть привлекательной для самца, потому что красота – это власть. Красивая женщина держит мужчину за то самое место, о котором не принято говорить в обществе, а ее мужчина держит за это место остальных. Чем сильнее мужчина – тем лучше. А это значит – здоровая конкуренция. И та женщина, которая впервые придумала покрасить губы соком вишни и обвести глаза углем – та и выиграла гонку.