Сила способная изменить мир. Предназначение - стр. 23
– Пэн, а ты случаем не прихватил то зелье, чтобы вернуть мне нормальный размер? В полный рост у меня сил больше будет.
– Нет, я как-то не подумал об этом. Ты не волнуйся. У прошлых бургомистров не было проблем с апидами. Хотя уже порядка сотни лет прошло с последнего обхода…
– Так может вернёмся за зельем? – постаралась проявить благоразумие колдунья.
– Да не волнуйся, всё хорошо будет. Кокомо всегда такие нервные? – он уверенно зашагал по стволу в сторону улья.
– Не то что бы все и всегда. Признаю, я сама склонна к необдуманным поступкам, но соотношение сил всегда определяю верно. Сейчас преимущество не на нашей стороне и если вдруг что-то случится, то я не уверена, что смогу защитить нас обоих.
– Да чего бояться?! Апиды никогда прежде не нападали на смотрителей острова, а если мы сейчас вернёмся, то мне влетит от наставника за то, что украл карту. Бургомистр опять запретит мне покидать Моки-Токи и когда я ещё смогу отправиться в такое увлекательное путешествие?
Анью уныло брела по стволу дерева за Пэном. Улей неумолимо приближался и идея паренька с каждым шагом казалось всё бредовей. Неприятное предчувствие скрутилось в груди тугим узлом. В жужжании пчёл, пролетающих мимо, слышалась угроза. Даже Энвиса нервничала. Вблизи улей казался невероятно большим. Он не просто свисал гроздью вниз, а словно прирос к стволу, обволакивая его, почти сомкнувшись вокруг ствола в кольцо. Настолько громадный, что, вероятно, именно он не давал дереву расти вверх, как задумано природой, и постоянно тянул к земле.
Пэн убрал лепесток ромашки себе за пояс и спрыгнул на небольшой бортик, выступающий на стенке улья, аккуратно продвигаясь к одному из отверстий. В тот момент, когда ноги мококо коснулись шероховатой стенки улья, жужжание, до этого бывшее каким-то умиротворенно-ритмичным, переменилось, став хаотичным, раздраженным. Пчёлы жужжали, выражая своё негодование от появления вторженца.
– Пэн, мне кажется, это плохая идея, – она неуверенно топталась неподалёку от улья. – Звук изменился. Такое жужжание неспроста.
– Всё под контролем. Я же смотритель острова, – он улыбнулся, протискиваясь в дыру.
Улей загудел с такой силой, что, казалось, от одного этого звука начал трястись. Рой пчёл поднялся над поляной, спешно возвращаясь в своё гнездо. Соседние ульи тоже задрожали, готовясь вступиться за соседей, если это будет необходимо.
– Его сейчас там убьют, – обреченно произнесла Энвиса.
– А если сунусь следом, то и меня могут…
– А ты стала очень благоразумной.
– Да нет, это уж вряд-ли, – Анью спрыгнула на бортик улья, забираясь внутрь.
Стены оказались сделаны из какого-то полупрозрачного гладкого материала, напоминающего вощёную бумагу. В полумраке улья, эхом отражаясь от стен, разнёсся вопль Пэна. Анью побежала дальше. Мококо не успел уйти далеко: насекомые атаковали его за ближайшим поворотом. Колдунья сбила молнией подлетевшую к нему пчелу, подхватила товарища за руку и рывком подняла его на ноги.
– Они меня даже слушать не стали! Я же смотритель Тортоика! – Пэн с какой-то совершенно детской обидой посмотрел на неё.
– Надо уходить!
– Сначала надо забрать Жало.
– В тебе их сейчас десяток будет, если не больше! – она послала в летящую на них группу пчёл поток пламени.
Около десяти обгорелых трупиков упали на пол. Стенки прохода деформировались от жара, прогибаясь. В глубине улья пчёлы загудели настолько яростно, что стало понятно – мирно им отсюда не уйти. Пэн вообще не производил впечатления возможной боевой единицы. Она здесь совершенно одна против целой армии недружелюбно настроенных насекомых.