Сила - стр. 48

Но целители – чаще всего люди безграмотные, и им очень важно выглядеть авторитетно, чтобы их воздействие работало. И им все равно, даже если авторитет заемный. Хуже, когда языковеды принимают некие заимствования и работают с ними, как с исконно русскими словами, при этом закрепляя и само словоупотребление, и неверное понимание этих слов.

Примером такой «научной» попытки осмыслить новое слово является статья Е. В. Урысон «Энергия – синоним лексемы силы». Я ставлю «научность» этой работы в кавычки, чтобы показать методологически неверный подход исследователя. Она не исходит из полноценного описания явления по имени «человек», в рамках которого можно определить, чем в действительности является то или иное частное проявление, а просто приравнивает проявления по внешнему сходству.

Отсутствие такого полноценного описания человека, безусловно, не вина, а беда Урысон и всех языковедов. К тому же, именно его они и пытаются создать. Очевидно, такое описание должно было быть создано всеми, так называемыми, науками о человеке. Но остальные науки не очень спешат помочь в этом деле языковедам.

В итоге Урысон видит энергию синонимом сил. Она как бы сходу узнает эту «синонимичность», то есть, по сути, тождество. Узнает, правда, с помощью других нерусских слов:

«Определенное представление о ресурсе – субстанции присутствует и в семантике ближайшего синонима силы – в лексеме энергия» (Урысон, с.77).

Поскольку ошибка эта распространяется, ее следует разобрать исходно, чтобы отсечь в исследовании, посвященном силе, смыслы, не относящиеся к силе. Итак:

«Лексема энергия имеет два круга употреблений.

В первом круге употреблений энергия – это не только способность или возможность, но и желание субъекта действовать, причем действовать интенсивно; ср. Она взялась за дело с присущей ей энергией, и интернат скоро преобразился. Тем самым слово энергия предполагает у субъекта силы, существенно превосходящие норму» (т. ж.).

Методологическая ошибка исследователя заключается в данном случае в том, что он не описывает сначала все проявления энергии, чтобы создать на основании этого обобщающее понятие о ней, а выносит суждение до исследования, по внешнему сходству. Действительно, если «она» проделала работу, преобразившую интернат, сила предполагается имевшейся, когда она взялась за работу с энергией. Но отменяет ли наличие силы энергию? Иными словами, сохранит ли высказывание тот же самый смысл, если мы заменим: она взялась за дело с присущей ей силой?

Так и ожидается в виде продолжения нечто, вроде: и переломала все швабры!

Заявив, что энергия предполагает «у субъекта» силы, превосходящие норму, Урысон тут же добавляет:

«Энергией, в отличие от сил, наделены не все люди» (т. ж.).

Одного этого должно быть достаточно, чтобы исследователь насторожился и задался вопросом: если энергия отличается от сил, то что такое энергия? И тогда дальнейшие примеры стали бы описанием явления, которое было подменено понятием «энергия».

«Поэтому наличие энергии является особенностью субъекта, его свойством, чертой его характера, причем эта черта обычно предполагает у субъекта и другие душевные качества – волю, решительность, целеустремленность; ср. Воля, энергия и напористость помогли ему быстро обогнать своих сверстников и сделать очень неплохую карьеру.