Сила - стр. 39

» (т. ж., с. 203–4).

Итак, человечество в глубокой древности рассмотрело присутствие в мире, куда оно было поселено, кроме материи и духа еще одну составляющую, которую назвало силой. Петербургский философ и математик Рэм Баранцев писал об этом в статье, посвященной силе как философской категории:

«Понятие силы как меры взаимодействия, являясь одним из самых ходовых в современном естествознании, легко распространяется за пределы физической области под знаком динамизма. Однако философское осмысление этого важного понятия не привело пока к возведению его в ранг фундаментальной категории…

Следуя Аристотелю, мы понимаем под материей все то, из чего состоит мир. И, опираясь на тринитарную методологию, рассматриваем, наряду с веществом обладающим массой, и полем, обладающим энергией, также третью компоненту материи – силу, обладающую активностью».

Чем обладает сила, Рэм Георгиевич, похоже, сам плохо понимал, поэтому и использовал невнятное иноязычное словечко «активность», что, впрочем, не отменяет ценности исходного замечания: если Сила – это то, что описывали древние под именем маны или брахмана, она определенно заслуживает быть возведенной в ранг величайших составляющих этой вселенной и быть понятой.

К сожалению, понять силу оказывается сложнее, чем вещество или поле. Энергия оказалась суррогатом силы, достаточным, чтобы удовлетворить современную физику, претендующую на роль царицы наук. Однако «энергия» физики далеко не покрывает всех проявлений Силы, а это значит, что физика рисует весьма ущербную картину мира.

Впрочем, понятие это слишком велико, чтобы охватить его единым взглядом сходу. Поэтому я выделю те части из найденных черт силы, на которые хотел бы обратить внимание в этом исследовании.

Сила – это среда, разлитая в пространстве мира. При этом она может принадлежать или, по крайней мере, использоваться людьми и, предположительно, иными существами. Это значит, что люди могут отторгать силу от ее источника и использовать для своих нужд, вкладывая во что-то и передавая.

Эта среда ощущается невещественной, подобно духу, но при этом наши тела вполне могут ею управлять, что означает, что ее природа как-то родственна нашим телам. Пока, правда, неясно, каким именно из многочисленных тел человека.

Сила может действовать на расстоянии, и, соответственно, человек, овладевший этим искусством, может оказывать воздействия на других людей, а при определенной искусности, и на вещи, на расстоянии, не касаясь их. Очевидно, это как раз связано с тем, что сила, как среда, разлита по всему пространству, а человек имеет органы, приспособленные для ее использования.

При этом столь же очевидно и то, что для большинства людей такое искусство недостижимо, что свидетельствует не об отсутствии силы или ее полевой природы, а о низком уровне культуры самоосознавания и о непонимании собственной природы современным человеком.

Очень похоже, что для овладения силой необходимо овладеть собственным устройством и развить тот условный орган, который может собирать силу из пространства и направлять ее в таком виде на нужные действия.

Вот это и есть главная задача овладения искусством собирания силы.

Показав в первой части книги, что сила давно и обильно изучается этнографией, я хочу показать, что в не меньшей мере она является и предметом языкознания. Тем более, что я все равно нуждаюсь хоть в каком-то исходном определении, чтобы начать работу.