Сидеть! Хороший босс - стр. 8

Как меня вообще пустили в здание, а не вывели под ручки за территорию агентства? Вид был просто ужасный и пугающий. С таким мейкапом только в садик деток пугать на утренниках. И то могли не пустить во избежание психологических травм у малышей.

Конечно, я благополучно забыла, что накануне собеседования решила колорировать свои осветленные пряди в ядовито-салатовый цвет. Как личность творческая, я часто экспериментирую с внешностью, и покраска прядей в зеленый была чуть ли не самым безобидным изменением в моем облике, которые я когда-либо испытывала на своем теле. Кто же мог знать, что краситель прямого действия и яркий макияж в тандеме с хорошим ливнем сотворят отличный боди-арт в стиле зеленого гоблина и трупа невесты.

– Я понимаю, каждый имеет право на самовыражение, но в нашем агентстве выставление напоказ личных особенностей не приветствуется. Даже больше: это запрещено, – отчитывала меня как маленькую блондинка.

И все равно я не могла на нее злиться. Было что-то в Кристине, что притягивало независимо от ее поступков и речей. Я даже не сразу задалась вопросом, какие именно личные особенности она имела в виду. Решила, что это она об отражении творческой натуры на внешности. Все должно быть строго и стильно, без лишней атрибутики и вычурности. С тех пор я носила исключительно брючные костюмы, оставляя пиджак на спинке стула. Это и было моим маленьким протестом. Только рубашка и никакого верха!

Продолжить опрос у нас не вышло, все так и застряло на моей внешности и имени. Замигала кнопка на телефоне, и раздался неприятный писк. Кристину вызывали по интеркому. Стоило блондинке нажать на кнопку связи, как из динамиков раздался грозный рык:

– Ты нашла мне помощника?

Ни здравствуйте, ни как дела. Только повышенный тон и требование.

– Да, директор. Морган Артхолл, окончила художественный факультет, графика и живопись. Кикимора. – На последнем слове внутри у меня все упало.

За что?! Ведь я так хорошо к ней относилась с самой первой встречи. Как она могла так меня опозорить перед будущим начальством?

– Отлично. С болотной нечистью у меня контакт лучше. Отправляй ее вниз, и как можно быстрее. У меня куча бумаг накопилась и остыл тройной эспрессо! Живо!

Вот так я попала в ад, откуда теперь сама не хочу уходить. Ведь и в аду бывают вечеринки, дружелюбные черти и свой личный однокомнатный котел.

– Здесь ошибка, – холодно заметил босс, при этом уголок его губ слегка дрогнул. Наверняка в душе обрадовался, что, наконец, нашел на чем меня подловить, и приятные эмоции проступили на постоянно недовольном лице.

– Во всех копиях ошибка! Нужно переделать. Как ты могла перевести столько бумаги! – рвал и метал Гранд, разбрасывая копии по всему кабинету.

Кажется, так перевозбудился от долгожданной удачи, что переигрывал. Он, конечно, не подарок, и весь офис его практически ненавидит, но со мной все дрянные черты характера и привычки усугублялись раз в десять. Наверняка в этом есть какая-то объективная причина, и я очень надеялась на это, ибо в противном случае я просто не нравилась Люку, и с этим уже мало что можно было поделать.

А я пыталась наладить контакт с первого дня, что еще ему от меня нужно было? Я и так каждый день приносила начальнику свежие булочки, которые он неизменно выбрасывал в сетчатую корзину для бумажных отходов. Ехала за ними в город, вставала в шесть утра, чтобы успеть в пекарню первой и не опоздать на работу. Я научилась готовить самый лучший и правильный эспрессо в этой части столицы с помощью капельной кофеварки. Лично перемалывала эфиопские зерна и вручную заливала все это из специального чайничка круговыми движениями, не задевая фильтр. Тогда напиток вбирал в себя все вкусовые особенности и крепость. Гранд и это не оценил. В лучшем случае чашка перекочевывала на стол его заместителя, в худшем – кофе демонстративно выливался в унитаз со словами: «Сегодня я хочу латте с густой пенкой и марокканскими сладостями». Этот прохвост каждый раз менял текст и отыгрывал свою роль заново, но с другой репликой, ибо на собственном опыте убедился, что для меня не было ничего невозможного. Ведь на следующее утро я притащила этому террористу марокканские сладости и чертов латте с густой пенкой! Оббежала все лавки восточных сладостей, но нашла нужное. Отдал Кристине. Та была просто в восторге, а я в ярости и с пятнами на лице от нехватки кислорода. Забегалась. Хорошо, хоть не вылил и не выкинул, как обычно. Наверняка рука не поднялась. Однако позже я изменила свое мнение о боссе. Сострадание и жалость – простые слова для этого диктатора! Вышитые турчанками вручную салфетки отправились в урну в первую же секунду, как начальник увидел их на своем столе для переговоров. Боги, какие это были салфетки! Да любая хозяйка удавилась бы за такие. Круглые, с ненавязчивым строгим рисунком, самое то для офиса рекламного агентства. Уж я-то знала толк в дизайне и уместности. Но нет, для босса дизайн с моей подачи ничего не значил. Зато повезло Лизе. По ее цветущему виду стало сразу ясно, что в перерыве на обед она бегала к мусорным бакам и вытаскивала мои салфетки. Секретаря-референта выдал кусочек целлофанового пакета, что прилип к подошве ее дорогих туфель.