Сибирский папа - стр. 26
– А кто?
– То есть ты вот так – без подъездов, без подкатов… Вопрос ребром, да? – Он улыбнулся и стал очень симпатичным. Тем более, что его не портили усы. Мне тоже, как и маме, не нравятся мужчины с усами, особенно с пышными. А у него… усов не было. Вот почему еще он совсем не был похож на того мужчину со старой фотографии.
– Ты ничего не знаешь обо мне?
– Нет.
– А почему так всё вышло, знаешь?
– Нет. Но хотела бы знать.
– Смело. Валюша всегда была очень смелой девушкой. Выглядела-то как ангел… – Он быстро провел по коротким волосам, как будто сбрасывая что-то невидимое. – Не будем обсуждать твою маму, хорошо? Я мог бы воспользоваться тем, что ты ничего не знаешь, но я человек порядочный… – Он так это сказал, подчеркнул, как будто сейчас кто-то мог с ним поспорить. – Я тебе кратко скажу: просто я не подошел твоей маме. А Вадик подошел. И она…
У меня в телефоне появилось сообщение. Я открыла фотографию, которую мне только что прислали родители. Мама с папой сфотографировались за столом – я же так и думала, что они завтракают! – и была приписка: «Пора вставать! Мы тебя любим!» Они же не географы, они физики, они посчитали время в другую сторону, думали, что сейчас полседьмого утра. Я на самом деле просила их меня будить (тоже по глупости!), чтобы не проспать будильник – я могу выключить его и спать дальше, и чтобы у меня было больше времени на всё, но сейчас вообще-то уже половина первого… Я послала родителям сердечко и отложила телефон.
– Мальчик? – спросил отец, довольно нейтрально, но с интересом.
– И девочка, – кивнула я. – Валюша и Вадюша, мои родители.
Отец внимательно посмотрел на меня.
– Палец в рот не клади?
– Попробуйте.
– Похожа, да. На мою первую жену похожа, на Валю.
– Мне кажется, я на вас похожа, – сказал кто-то внутри меня, тот, кто любит высказываться некстати.
– Мне тоже так кажется, – улыбнулся он.
Улыбкой – вот чем мы похожи. Как же это странно… Как можно улыбаться так же, как человек, которого ты видишь второй раз в жизни? В первый я еще была в том возрасте, от которого у нас не остается воспоминаний – никто не помнит, как начал ходить, как спокойно проходил под столом и не мог сам залезть на стул, тем более не помнит, как его вынесли из роддома или как он увидел белый свет…
– А есть у тебя мальчик? Парень, молодой человек…
Я подумала секунду. Есть или нет?
– Вьются вокруг двое. Но в том смысле, в котором вы говорите – нет.
– Ты знаешь мои смыслы?
Я промолчала. Не такой уж он и простой. Симпатичный, не отнимешь… Но разговор пока не получается.
Отец заказал обед себе и мне, я не стала отказываться от еды, но уточнила свой заказ. Выбрала еду, похожую на еду, а не на инсталляцию современного художника.
– Ты вегетарианка? – уточнил отец, когда мне принесли тарелку овощного супа.
– Нет.
– Привыкла экономить на еде?
Я пожала плечами.
– У нас дома нет культа еды. Мы все готовим, и мама, и я, и… – я чуть запнулась. Почему? Только что я спокойно произносила это слово. И всё же я договорила: – … и папа. Но у нас принцип – поели и забыли. Родители живут в своем мире.
– А ты? В каком мире ты живешь?
– Вам на самом деле интересно?
– Конечно.
– А раньше почему не было интересно?
– Всегда было интересно.
– Почему вы тогда со мной не общались?
– Будешь называть меня на «ты», скажу.