Сибирский ледяной исход - стр. 12
Японцы также наведывались на рынок. Батальон басурман разместился в предместье Глазково за высоким забором купеческого подворья, и солдатики бегали на рынок, раскосо выглядывали товар, частенько принюхивались, морща плоские свои носы, прикупали охотно и рыбку, и самогон, галдя: «Сакэ, сакэ…».
Борьба со стрельбой в Иркутске тянулась всю новогоднюю неделю. Постреливая, стращая друг друга, обеды не добились ни восставшие, стремившиеся скинуть власть Колчаковского правительства, ни войска гарнизона. В городе оказалось сразу два центра власти: совет министров правительства адмирала Колчака и Политический Центр, создавшийся из земцев, меньшевиков и социалистов-революционеров. Обе стороны были одинаково бессильны и не имели никакого основания считать себя правительствами, ибо каких-либо подчиненных им органов управления не имели. Многое в городе держалось на рабочих дружинах большевиков, которые до поры отсиживались в подполье, но с активностью пятой армии РККА, напиравшей с запада, все более проявляли себя.
Население держалось пассивно, выживало, выжидая и чутко прислушиваясь, чья возьмет.
Все изменилось пятого января, когда по всему городу были расклеены объявления об отречении от власти Колчака. Блокированный в Нижнеудинске адмирал подписал указ о передаче власти в России генералу Деникину, а на востоке страны атаману Семенову.
Так автоматически прекратилась власть Верховного правителя России адмирала Колчака в Иркутске, а власть формально оказалась в руках Политцентра. А казалось, для сохранения власти были вполне благоприятные условия, которые определялись поддержкой союзников по войне с Германией, наличием японских войск на Дальнем Востоке и в самом Иркутске. Добавляло оснований удержать власть значительный, в несколько сот миллионов рублей, золотой запас Российской Империи. Столь солидный капитал как приз нежданно упал к ногам Колчака именно в тот момент, когда он пришел к власти и был признан силами Белого движения Верховным правителем России.
Через год, когда стало явно то, что власть Колчака пошатнулась, глава иностранной миссии генерал Жанен в Омске перед отступлением предложил адмиралу взять золото под свою охрану, гарантируя его сохранность при доставке на восток. Но что такое гарантии союзников, Колчак хорошо представлял. Адмирал на это предложение отвечал в свойственной ему манере − резко:
− Я лучше передам его большевикам, чем вам. Союзникам я не верю.
Этот грубый ответ был, по существу, правильным, так как персональная и единоличная гарантия Жанена не могла считаться даже минимально достаточной. Хорошо понимал Колчак и то, что, провозглашая лозунг «За единую и неделимую Россию», он выступает против интересов бывших союзников в войне с Германией, для которых сильная и богатая Россия была не нужна, была всегда опасна, а золотой запас рассматривался как приз за участие в разделе страны. При этом Колчак полагал, что российское золото принадлежит, прежде всего, российскому народу и должно остаться в России при любых обстоятельствах, даже несмотря на не желаемую им смену власти.
Предлагая Колчаку взять золото под охрану и, давая гарантии сохранности золотого запаса, генерал Жанен предполагал опираться на военную силу чехословацкого легиона.
Легионеры занимали особое и крайне неоднозначное место в тех, столь запутанных исторических событиях. Сформированные в России для борьбы с австро-венгерской и германской коалицией на фронтах мировой войны, после октябрьских событий, армия добровольцев, перебежчиков и плененных чехов и словаков, оказалась не у дел. Позорный вынужденный Брестский мир Совета народных комиссаров с германским канцлером вывел Россию из войны с огромными потерями территорий, с контрибуциями, с потерей репутации надежного союзника, и встал вопрос о возвращении легионеров на родину. Для решения задачи выхода из полыхающей страны, понимая, что в сложившемся в стране хаосе только они сами способны решить свою судьбу, легионеры взялись контролировать единственный возможный путь – Транссибирскую магистраль, чтобы морем из Владивостока покинуть Россию. При этом и большевики, и контрреволюционные силы стремились вовлечь чехов и словаков в противостояние, надеясь извлечь свою выгоду. В результате исход легионеров затянулся на долгие два года и сопровождался жестким противостоянием со всеми, кто готов был помешать вернуться домой. Продвижение на восток многотысячной группировки войск сопровождалось грабежами, захватом вагонов, паровозов, ценностей, а также убийствами всех, кто вступал в противостояние с легионерами.