Сибирская вендетта - стр. 19
Андрей незаметно перевёл дух. Сколько он видел переломов рук, сломанных запястий, изуродованных пальцев? Сколько раз травмировал собственную кисть? Дело это нехитрое – пальцы себе сломать. Ничего хорошего в этом нет.
Наконец, начались спарринги: по одному двухминутному раунду. Что такое две минуты? В карате – срок огромный. Хороший каратист за две минуты полсотни человек уложит. По одному удару на каждого – большего не требуется. Если понадобился второй удар, значит, что-то неладно с техникой.
Первым на татами вышел Коля. Высокий и нескладный, он брал резкостью, длинной рук и ног. Соперник заметно побаивался его, хотя у него тоже был черный пояс. Но он был чуть пониже, сутулый и плохо скоординированный. Коля подшагнул к нему и нанёс «мае-гери» в живот. Через полминуты «маваши» слева и тут же, без паузы – «ура-маваши-гери». Противник стал пятиться, видно, что не поспевал с защитой. Коля наступал, нанес несколько прямых ударов руками в корпус и, под занавес, сокрушительный «уширо-гери» в живот. Противник вылетел за ковёр и остался лежать, согнувшись пополам. Судьи дружно подняли белый флаг: «Фусен шо»!
Коля встал на середину татами и поклонился:
– Осс!
Первый бой выигран в отличном стиле, начало было положено.
Но дальше поединки проходили с переменным успехом: двое ребят выиграли свои схватки, а двое проиграли. Проигрывали в равном бою, а выигрывали за явным преимуществом. Учеников Глотова побаивались. Стиль вроде тот же, что и у всех. Но удары мощнее, резче. И сами спортсмены держат удары – будь здоров. Редко кто из его воспитанников оказывался в нокдауне. Это достигалось особыми тренировками, когда во время поединков наносились акцентированные удары в корпус, за исключением особо сильных, вроде «уширо-гери». Спортсмены старались удержать удар, погасить импульс. Андрей стремился одеть учеников в «железную рубашку» – создать непробиваемый мышечный корсет. И еще необходима сила духа – пресловутая сила духа, над которой кто только не потешался, но в реальность и действенность которой Глотов свято верил, потому что отчётливо чувствовал её внутри себя.
Домой возвращались возбужденные, довольные. Вся команда поместилась в машине тренера – четверо на заднем сиденье, двое впереди. Подобные соревнования проводились не часто – раз в полгода, и для ребят это была хорошая встряска. Иные ночь не спали перед стартом. Оно и немудрено, карате – не шахматы.
Андрей выехал на автостраду, соединявшую Шелехово с Иркутском, и резко набрал скорость. Миновали виадук над железной дорогой и понеслись под уклон по прямому и гладкому шоссе. Скорость приближалась к сотне, дорога довольно узкая, на обгон решится не всякий. Андрей увидел в боковом зеркальце, что его догоняет шестисотый «мерседес», и прибавил газу. Шоссе через несколько километров плавно изгибалось влево и уходило на затяжной подъем по знаменитой Олхинской горе. На скорости в сто двадцать километров «девятка» летела в гору. «Мерседес» взял влево и нагло пошёл на обгон, скорость у него была не меньше ста сорока. Андрей уступил дорогу и с осуждением посмотрел на сумасшедшего водителя. Когда машины поравнялись, боковое переднее стекло у «мерса» резко опустилось и в лицо Андрею глянул чёрный ствол автомата. Андрей вдавил в пол педаль тормоза, одновременно услышав громкий треск, словно колотили молотком по жести. Длинная очередь прошила салон, зазвенели стёкла, Андрею обожгло левое плечо, глухо вскрикнул Коля, сидевший с краю, секунда – и «мерседес» умчался вдаль, столб снежной пыли смазал его очертания. «Девятка» ткнулась в заснеженный бруствер у обочины, Андрей выскочил из салона и распахнул заднюю дверь. Коля повалился ему на руки, волосы его были залиты кровью – пуля попала в голову, чуть выше уха. Он был без сознания. Его осторожно положили на заднее сиденье, Андрей разодрал аптечку, вытащил йод и бинты. У него самого из рукава капала кровь, но он не обращал на это внимания.